РАЗДЕЛ II. ИСТОРИЯ БИБЛИОГРАФИИ

Характеризуется роль истории в современном и перспективном развитии библиографии как деятельности и библиографоведения как науки. Раскрываются основные особенности, тенденции и достижения библиографии на примере ее отечественной истории.

Глава 11. РАЗВИТИЕ СОВЕТСКОГО БИБЛИОГРАФОВЕДЕНИЯ

Основное внимание уделено научной разработке истории, теории и методики библиографии, ее типологии, терминологии, творческому вкладу видных советских библиографов.

11.3. СОВЕТСКОЕ БИБЛИОГРАФОВЕДЕНИЯ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД (ДО 70-Х ГОДОВ)

После победоносной войны вместе с восстановлением народного хозяйства началось активное возрождение и духовной культуры. Все это плодотворно сказалось на развитии советского библиографоведения. В этом процессе мы можем выделить два пика: 70-е и 90-е годы. Последний мы рассматриваем как современный, и его особенности изложены в теоретическом разделе учебника. Тем более что теперь закончилось и само существование советской системы. Поэтому основное внимание следует уделить именно 70-м годам, когда произошла смена так называемых библиографических парадигм. На смену традиционной книговедческой концепции библиографоведения, которая нашла обобщающее отражение в монографии  А.И.Барсука "Библиографоведение в системе книговедческих дисциплин" (1975 г.; см. также его посмертную статью "Развитие книговедческой концепции библиографии"), пришла вторично-документальная, или документографическая. Ее основоположником стал  О.П.Коршунов, она получила развитие в его работах: в монографии "Проблемы общей теории библиографии" (1975 г.), затем в теоретическом разделе учебника "Библиография: Общий курс" (1981 г.), вышедшего под его редакцией, наконец, в собственном учебнике "Библиографоведение: Общий курс" (1990 г.). Именно последний как бы завершил документографическую парадигму и положил начало новой. Какой она будет, пока лишь можно судить по трудам современных библиографов  Э.К.Беспаловой,  М.Г.Вохрышевой,  Ю.С.Зубова,  Н.А.Слядневой,  В.А.Фокеева и др.

Как видим, опять противостояние двух концепций, двух школ. Но это противостояние совсем другого качества. Напомним в этой связи окончание заключительного слова  И.В.Владиславлева в прениях по его докладу на II Всероссийском библиографическом съезде: "Конечно, в разных странах особые условия будут накладывать определенный отпечаток на ту или иную школу, но в основе в наше время все-таки приходится говорить только о двух школах - о буржуазной школе книговедения и библиографии и о социалистической школе книговедения и библиографии. Необходима социалистическая школа книговедения. Я думаю, что в выполнении этой задачи прежде всего наибольшую роль придется сыграть нам, библиографам СССР; нам придется заложить основы новой социалистической школы книговедения и библиографии. Такое течение выкристаллизовывается и на Западе, но у нас оно наиболее ярко будет выявлено. Позвольте же закончить этим горячим призывом: Да здравствует научно-социалистическая школа книговедения! Да здравствует научно-социалистическая школа библиографии!" [Труды... С. 59].

В послевоенные годы в стране окончательно победившего социализма, естественно, была уже только одна - социалистическая школа библиогрфоведения. Это твердо констатирует в своей статье "Главный итог: (Советское библиографоведение за 70 лет)"  Э.К.Беспалова: "Теоретическая дискуссия 50-60-х гг. внесла фундаментальные диалектико-материалистические идеи в библиографоведение. Марксистская методология стала реальным инструментом познания, активизировала теоретическую мысль, исследования книги, читателя, чтения и т.д." [Избранное. Т. 2. С. 43]. И вдруг - опять противостояние двух подходов в одной школе? В уже цитированной статье Э.К.Беспалова квалифицирует это так: от преобладания книговедческого подхода к библиографии советские специалисты переходили к системно-деятельностному ее пониманию. Все яснее осознавалось специфически предметное отношение в системе "документ-потребитель". Библиографическая наука стала рассматриваться как специфическая логика специфического предмета - библиографической практики. Но сильные позиции сохраняли и сторонники понимания библиографии в целом как науки, объект которой - книга. Для полноты картины здесь надо было бы еще и объяснить суть "книговедческого подхода". Иначе получается, что такие видные представители его, как  А.М.Ловягин,  Н.А.Рубакин,  М.Н.Куфаев, просто игнорировали научные принципы системности и деятельности. В действительности же именно они являются пионерами их внедрения в науку о книге и книжном деле.

В этой связи прав оказался  Н.В.Здобнов, который предупреждал на I Всероссийском библиографическом съезде библиографов не гоняться за идеологией. Даже марксистская, социалистическая идеология, подчеркивал он, имеет много направлений, изменчива и т.п. в своем развитии. Поэтому противостояние различных научных школ даже в рамках единой идеологии - вполне естественный процесс. Судить надо только не по ярлыкам, а по качеству научной разработки соответствующей дисциплины.

Итак, две концепции (две парадигмы) противодействуют и взаимообогающают друг друга на протяжении всего послевоенного периода развития советского библиографоведения. Это самая общая тенденция его развития. Более конкретная связана с подготовкой кадров для книжного дела и библиографии. Речь идет о необходимости создания учебника по общей библиографии, а также и по другим направлениям этой сферы деятельности (отраслевой, краеведческой, иностранной и т.п.). И здесь существовала своя парадигма; скорее, какой-то заколдованный круг. Судите сами по годам выпуска: 1957, 1969, 1981. Разница в двенадцать лет. И после каждого издания - острые и многолетние дискуссии, обычно на страницах "Советской библиографии" и других профессиональных журналов. Дискуссии, надо сказать, были интересные и плодотворные. Но каждое очередное издание представляло собой новую концепцию, порой резко отличающуюся от предшествующей, тогда как для учебника должна быть выдержана определенная стабильность.

Первой официальной учебной книгой по курсу "Общая библиография" было учебное пособие для учащихся библиотечных техникумов  В.Н.Денисьева [М., 1954. 224 с. Вышло 3 изд. Об авторе см.:  Сеглин Е.В.,  Смирнова Б.А. В.Н.Денисьев//Сов. библиотековедение. 1984. № 1. С. 105-108]. Начиналось оно с вопроса: "Что такое библиография?" По определению автора, "библиография - отрасль идеологической работы, которая занимается раскрытием содержания книжных богатств с точки зрения их идейной, научной и практической ценности и тем самым облегчает трудящимся их использование". Видимо, понимая недостаточность своего определения, автор дает еще и примечание с разъяснением двух смыслов слова "библиография": а) в смысле "библиографическое дело", "библиографическая работа", т.е. в смысле определенной отрасли научной, культурно-просветительской, агитационно-пропагандистской деятельности, б) в смысле "библиографические материалы", т.е. указатели литературы, рекомендательные списки, библиографические обзоры и т.п. Процитированное выше определение имеет в виду библиографию как определенный вид деятельности. Правда, в самом тексте пособия эти смыслы часто путаются. И вообще терминологическая четкость в этом учебном пособии далека от желаемой. Отсутствует исторический раздел, часто методика подменяется методологией и наоборот.

В то же время можно, с нашей точки зрения, отметить и некоторые интересные новации. Например, в типы библиографических характеристик произведений печати (по-современному - библиографической записи) включена рецензия и соответственно рецензирование как метод библиографической работы. По целевому назначению различаются следующие виды библиографии: а) учетно-регистрационная, б) информационная, в) критическая и г) рекомендательная. Сомнение вызывает выделение информационной библиографии. Сам автор ставит такой вопрос. Но в конечном итоге утверждает, что подобное выделение вполне оправданно, так как в отличие от государственной библиографии здесь отражаются новые произведения печати не в целях полноты учета, а выборочно. Наконец, имеется специальная глава "Методика библиографического обзора".

Вузовский учебник "Общая библиография" [М., 1957. 464 с.] впервые был подготовлен коллективом авторов с кафедр библиографии тогда Московского и Ленинградского библиотечных институтов под редакцией  А.Д.Эйхенгольца. Конечно, он выглядит более фундаментально, чем учебное пособие В.Н.Денисьева, хотя бы уже по своей структуре (четыре раздела) и объему (больше в 2 раза). Первый раздел "Введение в библиографию", посвященный задачам, принципам, методам и видам советской библиографии, написан М.А.Брискманом. Библиография здесь определяется "как вспомогательная дисциплина, изучающая произведения печати под углом зрения возможности содействия их распространению и использованию". Среди четырех основных способов библиографической записи, как и у В.Н.Денисьева, выделяется рецензия и соответственно рецензирование.

Различия в подходах особенно наглядно проявляются не только в определении библиографии, но и в ее типологии. М.А.Брискман по назначению выделяет три основных вида библиографии, исключая информационную, но дает другую последовательность их, в отличие от В.Н.Денисьева: 1) учетно-регистрационная, 2) рекомендательная, 3) критическая, - хотя ссылается на результаты исторического развития библиографии. Как известно из истории и дореволюционной, и советской библиографии, рекомендательная основывается на критической, а не наоборот. В то же время можно согласиться с двумя важными положениями М.А.Брискмана. Во-первых, правильнее рассматривать "информационную библиографию" лишь как разновидность учетно-регистрационной. Во-вторых, нет необходимости в использовании понятия "научно-вспомогательная библиография" (или "библиография в помощь научной работе"), так как эти функции присущи всем видам библиографии, что, собственно, вытекает из его определения библиографии.

Говоря о принципах советской библиографии,  М.А.Брискман рассматривает только один - принцип коммунистической партийности. В этом отношении надо отдать приоритет учебному пособию для техникумов. Здесь возводится в принцип сама "преемственная связь советской библиографии с передовыми направлениями русской дореволюционной библиографии" [ В.Н.Денисьев. С. 14]. Тем самым, может быть, впервые за долгие годы развития советского библиографоведения устраняется прежнее вульгарно-социологическое противопоставление между русской дореволюционной и советской библиографией. И это следует считать не отступлением от господствующей идеологии, а, наоборот, научным углублением ее в специфическом предмете - библиографии. Затем характеризуется принцип партийности и, наконец, вводится еще один основной принцип советской библиографии - "демократизм, ее направленность на помощь народу в выборе и чтении лучшей литературы". Зато в вузовском учебнике разнообразнее представлена библиографическая методология, которая включает отбор литературы, библиографическое разыскание, библиографическую характеристику, группировку сведений о произведениях печати.

В любом случае сам факт выхода в свет вузовского учебника "Общая библиография" следует считать важнейшим достижением советского библиографоведения. Более того, и он, и вышедшее ранее учебное пособие для техникумов явились своего рода стимулятором для активизации научной разработки библиографоведения. На страницах книговедческой печати, прежде всего журнала "Советская библиография", началась острая дискуссия. Правда, Э.К.Беспалова считает, что подлинное начало этой дискуссии относится еще к концу 40-х годов. Им стало выступление профессора политэкономии  И.Г.Маркова в 1947 г. на заседаниях ученого совета Московского библиотечного института, на страницах многотиражной газеты "Библиотечный авангард" и в 1948 г. - в "Трудах" института (вып. 4) по вопросу о предмете и методе библиографии. По ее мнению, состояние библиографической теории было настолько застойным, что нужно было вмешательство "человека со стороны", хорошо владевшего Марксовой теорией человеческой деятельности, позволявшей показать, что в библиографии, как в любом другом виде деятельности, есть предметно-практическая и научная формы труда. И.Г.Марков ввел для обозначения теории библиографии термин "библиографоведение" [ Беспалова Э.К. Избранное. Т. 2. С. 42-43].

Суть не в сроках, а в характере и полученных в ходе дискуссии результатах. По оценке  Э.К.Беспаловой, результаты этой дискуссии показали, что в советском библиографоведении сложились основные факторы, свидетельствующие о новом этапе развития теории. Началась концептуальная перестройка. Изменилась исследовательская проблематика в связи с уточнением объекта и предмета библиографии. Появились новые приемы исследования на базе расширения общенаучной методологии и использования новых источников получения знания. Наметились существенные изменения в организации научной работы [Там же. С. 43].

Столь активное участие и влияние на ход научного развития библиографии со стороны книговедческой общественности ("незримых научных коллективов") следует считать третьей основополагающей тенденцией. Естественно, пальму первенства здесь имели библиотековеды, для которых различного рода совещания, конференции, активы и т.п. стали традицией еще в довоенные годы. Теперь подобные мероприятия начались с Всероссийского совещания библиотечных работников в 1948 г. и Актива библиотечных работников в 1952 г. Среди других широко обсуждались проблемы библиографического обслуживания, рекомендательной библиографии. Последней затем посвящались специальные конференции и совещания в 1961, 1965 и 1972 гг. И вообще количество таких мероприятий по ведущим проблемам библиотечно-библиографической деятельности таково, что только их перечисление в списке "Конференции и совещания библиотечных работников СССР" за 1960-1985 гг. занимает более 20 страниц печатного текста [Сов. библиотековедение. 1986. № 1. С. 74-83; 1987. № 1. С. 74-83; № 2. С. 80-83].

От библиотековедов не отставали в этом отношении и представители книговедения, которое переживало в это время "второе рождение". Первым и важным шагом на пути консолидации научно-книговедческой общественности стало издание с 1959 г. продолжающегося сборника "Книга. Исследования и материалы". Именно редколлегия этого сборника на своем расширенном заседании организовала первую дискуссию по проблемам книговедения [подробнее см.: Книга. Исслед. и материалы. 1960. Сб. 2. С. 390-421].

Она состоялась 29 февраля 1959 г. Присутствовали преподаватели соответствующих кафедр (книговедения) МПИ и МГУ, работники издательств, библиотек, ВКП и др. Докладчик - чл.-кор. АН СССР  А.А.Сидоров: "Некоторые методологические вопросы советского книговедения". Будучи теоретиком искусства книги, с этих позиций он и подходил к определению "книговедения как науки об изучении книги как предмета или объекта культуры".

А.А.Сидоров выделил две линии в понимании науки о книге: одна - конструктивистская (техническая, технологическая, полиграфическая), другая - как "памятник общественного литературного труда", "с точки зрения ее содержания". В этой связи в первых двух выпусках сборников "Книга", по его мнению, нет "самой книги". Если книговедение - наука, если книговедение есть не просто механическая сумма различных отраслей знания о книге, а органическая совокупность их, то в сборниках необходимо указать, что в книговедении, т.е. в науке, посвященной изучению книги, перед нами стоит задача обобщения, установления закономерностей, установления главных, существенных черт, объединяющих все те многообразные вопросы, о которых говорится в статьях сборников. Пока этого нет, нет и науки, а есть только материалы, только наличие констатаций. В заключение А.А.Сидоров еще раз подчеркнул необходимость освещения в сборниках "Книга" "больших методологических вопросов, без решения которых книговедение наукой не станет, а останется только конгломератом интереснейших тем и проблем".

В ходе прений были высказаны самые противоречивые мнения. Чаще всего со ссылками на известную концепцию  Н.М.Лисовского отмечалось, что пока книговедение не носит характера единой науки, а больше - своеобразная система знаний, объединенных внешне, по предметному признаку, аналогичная системам "географии", "медицины", "искусствоведения". Другие же отстаивали точку зрения книговедения как единой науки.

О тесной связи книговедения с библиографией как наукой говорили, например, такие известные уже тогда библиографы, как  Е.И.Шамурин и  Б.С.Боднарский, историки книги  Н.П.Киселев и  Н.Г.Малыхин. С точки зрения наметившегося противостояния книговедения и библиографоведения интересно несколько прямолинейное выступление Б.С.Боднарского, тогда профессора Московского государственного библиотечного института. По его мнению, в отношении изучения книговедения вырисовывается картина довольно безотрадная. В некоторых библиотечных институтах проповедуют, что никакого книговедения нет и быть не может, так как-де "книговедение" - это простой конгломерат совершенно различных и нередко чуждых друг другу дисциплин, имеющих лишь формальную связь с книгой. С другой стороны, в органе нашей государственной регистрации - "Книжной летописи" - книговедение стоит в одном ряду с библиографией. Заслуживает сожаления, что в названии сборников опущено слово "книговедение".

Аналогичную конференцию по проблемам книговедения редакция сборника "Книга. Исследования и материалы" организовала затем в 1964 г. Но главное - в 1971 г. состоялась I Всесоюзная научная конференция по проблемам книговедения (такие конференции регулярно проводятся вплоть до наших дней). Она была организована по инициативе Научного совета по истории мировой культуры АН СССР, Всесоюзной книжной палаты и Московского полиграфического института. В работе конференции приняли участие представители научно-исследовательских организаций, высших учебных заведений, издательств, республиканских книжных палат, библиотек, книготорговых организаций и научно-информационных центров. Было прослушано 7 докладов и 27 сообщений [подробнее см.: Материалы I Всесоюзной научной конференции по проблемам книговедения. М., 1971. 164 с.].

Основной доклад "Советское книговедение на современном этапе и его актуальные задачи" был сделан известными советскими книговедами  Н.М.Сикорским и  А.И.Барсуком. Основное внимание в докладе было уделено проблеме определения специфики книговедения, его оптимальной структуры и места в системе других наук. В качестве главных подходов в трактовке книговедения утверждались комплексный и функциональный: "Книговедение как комплексная общественная наука о книге и книжном деле объединяет группу родственных научных дисциплин, обобщающих исторический и современный опыт разных областей книжного дела... Родство книговедческих дисциплин обусловлено общностью их объекта и функционального подхода к нему (с позиций предполагаемого, фактического или потенциального читателя)". Среди других большой интерес вызвал доклад И.Е.Баренбаума "Место библиотековедения и библиографоведения в системе книговедения". В нашем случае важно, что докладчик выделяет четыре подхода в интерпретации поставленной проблемы: 1) книговедческий, 2) информационно-документалистский, 3) психолого-педагогический и 4) социально-культурный. Но свое предпочтение отдает книговедческой точке зрения, опираясь на которую пытается проанализировать содержание, объект, предмет и метод библиотековедения и библиографоведения, аргументировать их естественное положение в системе книговедения.

И.Е.Баренбаум выдвигает в качестве основного метода книговедения функ-циональный, считая, что именно он предопределяет и другие свойственные ему специфические методы: 1) библиографический (изучение - анализ и оценка произведений письменности и печати на основании их "внешних" данных); 2) типографический; 3) аналитико-тематический и типологический методы. По его мнению, функциональный и прочие методы книговедения находят широкое применение во всех областях книговедческого цикла, в том числе в библиографоведении. Именно функциональный подход, по справедливому утверждению И.Е.Баренбаума, лежит в основе разграничения видов библиографии по их общественному назначению.

Важно, что уже эта первая всесоюзная конференция положила начало построению системной науки о книге и книжном деле. Последующие не только укрепили это стремление, но и обогатили книговедение новыми идеями. Начиная уже со второй в составе конференций по проблемам книговедения работали секции, в том числе такие возможности были предоставлены и специалистам по библиографии.

В совокупности всех рассмотренных тенденций к началу 70-х годов и был подготовлен определяющий пик в развитии совет-ского библиографоведения. Было до конца осознано, что развитие науки невозможно без исторических обобщений в ее предмете. В этом отношении необходимо говорить об определенных достижениях. Прежде всего были выпущены три издания монографии  Н.В.Здобнова "История русской библиографии до начала XX в." (1944-1955 гг.), а также его "Синхронистические таблицы русской библиографии" (1962 г.). Более того, труды Н.В.Здобнова получили дальнейшее продолжение в монографии  М.В.Машковой "История русской библиографии начала XX в. (до октября 1917 г.)" (1969 г.). Наконец, была издана "Хрестоматия по русской библиографии с XI в. по 1917 г."  С.А.Рейсера (1956 г.). Как можно судить по дате выпуска, хрестоматия для вузовского курса "Общая библиография" вышла в качестве учебного пособия даже раньше самого вузовского учебника.

Своеобразным углублением необходимой для научного исследования истории русской библиографии источниковедческой базы стал выпуск издательством ВКП, а с 1963 г. - издательством "Книга" биографической серии "Деятели книги". К настоящему времени вышли книги о  И.Ф.Масанове (1946 г.),  Л.Н.Троповском (1948 г.),  В.И.Межове (1949 г.),  А.Г.Фомине (1949 г.),  А.Д.Торопове (1951 г.),  Н.М.Лисовском (1953 г.), Н.В.Здобнове (1959 г.),  А.В.Мезьер (1962 г.),  К.Н.Дерунове (1963 г.),  Х.Д.Алчевской (1963 г.),  Б.С.Боднарском (1963 г.),  Ф.Г.Толле (1964 г.),  С.А.Венгерове (1964 г.),  Е.И.Шамурине (1970 г.), Н.А.Рубакине (1972 г.),  Л.Б.Хавкиной (1973 г.),  И.В.Владиславлеве (1978 г.),  Г.Н.Геннади (1981 г.) и др. Издание серии продолжалось, но в нее попадали уже преимущественно не теоретики, а практики (издатели, книгособиратели и т.п.).

Примечательно, что именно в 70-е годы эта серия получила своеобразное дополнение и содержательное углубление. С 1972 г. издательство "Книга" стало выпускать еще одну серию - "Труды отечественных книговедов", затем переименованную в "Труды деятелей книги". Последнее название прямо показывает взаимосвязь новой серии с прежней биографической. Но персональной взаимосвязи нет. Как и в первом случае, выбор деятелей книги был случаен. И все же издание ее следует считать существенным вкладом в развитие советского библиографоведения. Прежде всего специалисты, а также аспиранты и студенты вузов получили доступ к творческому наследию таких видных книговедов и библиографов, как  В.С.Люблинский (1972 г.),  А.А.Сидоров (1972 г.), К.Н.Дерунов (1972 г.), А.Г.Фомин (1975 г.),  Н.А.Рубакин (1975 г.),  П.Н.Берков (1978 г.),  О.С.Чубарьян (1979 г.),  К.Р.Симон (1984 г.),  Д.Д.Иванов (1986 г.),  Ю.В.Григорьев (1989 г.) В этом ряду лишь один иностранный автор -  Х.Кунце, крупнейший библиотековед ГДР. Именно с издания его "Избранного" (1983 г.) серия стала называться "Труды деятелей книги". Еще одно серьезное исключение связано с изданиями трудов Н.А.Рубакина. Во-первых, его избранное выпущено в двух томах, а во-вторых, в серию вошла его монография "Психология читателя и книги" [М., 1977. 264 с.]. Сразу же возникает вопрос, а почему бы в эту серию тогда не включить научные монографии и других выдающихся отечественных библиографов? Но пока издание и самой серии в виде "Избранного", и монографий остается проблематичным.

Главное в другом - изданием монографии М.В.Машковой "История русской библиографии начала XX в. (до октября 1917 г.)" была завершена научная разработка многовековой истории русской дореволюционной библиографии. "Светлой памяти выдающегося русского библиографа Николая Васильевича Здобнова посвящает эту книгу автор" - таков был эпиграф монографии. И мы можем констатировать, что именно теперь открылись новые возможности в научной разработке истории русской библиографии, когда в результате трудов Н.В.Здобнова и М.В.Машковой она получила итоговое завершение. В любом случае освоение творческого наследия, уже в большей мере советского периода, выдающихся деятелей отечественной библиографии является актуальной задачей.

В этой связи важно не отрывать историю нашей библиографии от зарубежной, что всегда было в традициях русской библиографии - начиная от  В.Г.Анастасевча и  В.С.Сопикова. Эта традиция была продолжена и в годы советской власти. Уже в довоенные годы были опубликованы три работы, пусть фрагментарные и не во всем законченные, но сыгравшие свою важную роль. Речь идет о книгах  А.И.Малеина "Краткий очерк истории иностранной библиографии" [Л., 1925. 39 с.],  А.И.Калишевского "Иностранная библиография" [М., 1926. 55 с.],  М.Н.Куфаева "Иностранная библиография. Краткий очерк развития и современное состояние" [М., 1934. IV, 276 с.]. Одновременно с ними приступил к научной разработке иностранной библиографии  К.Р.Симон (1887-1966). В 60-е годы вышла в свет его фундаментальная монография, переведенная затем на все европейские языки, - "История иностранной библиографии" [М., 1963. 736 с.]. Позже он оказал активное влияние на развитие системы ГСНТИ, опубликовав совместно с  Г.Г.Кричевским статью "Советская реферативная периодика и ближайшие задачи ее организации" [Вестн. АН СССР. 1952. № 9. С. 80-91]. Статья была вскоре издана за рубежом: в Польше (1953) и Англии (1954).

История библиографии, естественно, тесно связана с теоретическим обобщением ее и разработкой методики библиографической деятельности. В последнем случае период 50-60-х годов был особенно плодотворным. Наиболее существенный вклад внесли Е.И.Шамурин и П.Н.Берков. Первый [подробнее см.:  Масанов Ю.И.,  Грачева И.Б. Шамурин Е.И. (1889-1962). М., 1970;  Крылова Т.Д. Основные проблемы общей теории библиографии в трудах Е.И.Шамурина: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. Л., 1984. 14 с.;  Яковлев А.Я. Евгений Иванович Шамурин как книговед: К 100-летию со дня рождения//Книга. Исслед. и материалы. 1989. Сб. 59. С. 137-145] является автором до сих пор единственной монографии "Методика библиографической работы" [М., 1933. 295 с.]. Примечательно, что  А.Г.Фомин по своему библиографическому опыту уже был готов создать подобный труд, но, узнав о намеченном выпуске пособия Е.И.Шамурина, отказался от своего намерения [Избранное. С. 6]. В такой обобщающей постановке подобных изданий пока нет. Е.И.Шамурин стал автором другой новаторской работы - "Очерки по истории библиотечно-библиографической классификации" (1955-1959 гг.). Она стала обобщающим шагом для создания советской "Библиотечно-библиографической классификации" (ББК), издание которой в базовом варианте началось в 1960 г. Одновременно Е.И.Шамурин опубликовал еще одну методическую работу - "Методика составления аннотаций" [М., 1959. 230 с.]. В определенной мере дальнейшим развитием методических работ Е.И.Шамурина следует считать практическое руководство  М.А.Брискмана и  М.П.Бронштейн "Составление библиографических пособий" (1964 г.), позднее вышедшее двумя изданиями (1969 и 1974 гг.) в качестве учебного пособия, а также методическое пособие  М.В.Истриной "Аннотирование произведений печати" (1981 г.).

Как мы уже отмечали, П.Н.Берков [подробнее о нем см.: Берков П.Н. Избранное. М., 1978. 264 с.; Павел Наумович Берков (1896-1969). М., 1982. 153 с.;  Лихачев Д.С. Павел Наумович Берков//Прошлое - будущему. Л., 1985. С. 490-514] сыграл важную роль в формировании советского книговедения, особенно такого направления этой науки, как история книги. В общем можно считать, что его работы в трудах Института книги, документа и письма "Развитие истории книги как науки" (1931 г.) и "Предмет и объем истории книги как науки" (1936 г.) стали основополагающими для советского книговедения. К послевоенному времени относится его важнейший труд "Библиографическая эвристика. К теории и методике библиографических разысканий", заложивший основы научной разработки процесса библиографического поиска. Дальнейшее развитие этот труд получил затем в монографических публикациях  А.И.Черного "Введение в теорию информационного поиска" (1975 г.) и А.В.Соколова "Автоматизация библиографического поиска" (1981 г.).

В определенной мере рассмотренные работы по истории и методике библиографии 50-60-х годов обеспечили соответствующий взлет развития научно-библиографической мысли. За отсутствием специальных монографических работ по теории библиографии в это время таковой можно считать теоретический раздел "Введение в библиографию" второго издания вузовского учебника "Библиография: Общий курс" (1969 г.) под редакцией  М.А.Брискмана и  А.Д.Эйхенгольца. Автор первой главы "Библиография и ее общественная роль"  И.В.Гудовщикова считает, что одним из важных вопросов теории библиографии является определение самого этого понятия. В то же время она выражает лишь надежду, что совместными усилиями будет выработано в перспективе "полное и точное, подлинно научное определение понятия "библиография". А пока "библиография - пособие, библиография - деятельность, библиография - наука. Все это взаимодополняющие и взаимосвязанные явления, лишь в своем единстве составляющие библиографию".

В методологическом плане соответствующая глава, написанная  М.П.Бронштейн, ограничена лишь частными методами библиографии - библиографическое разыскание, отбор литературы, библиографическая характеристика и группировка литературы. Другими словами, ничего особенно нового, по сравнению с предшествующим учебником 1957 г., не привносится.

В развернувшейся после выхода названного учебника в свет дискуссии основные споры велись о видовой классификации библиографии и о положенном в ее основу типологическом признаке. Одни специалисты выступали за "целевое назначение", другие - за единство целевого и читательского назначения, третьи ( Б.А.Смирнова) - за "общественные функции, общественные запросы и потребности", четвертые  (А.И.Барсук) - за "потребности определенных сторон человеческой деятельности" и т.д. Необходимое единство так и не было достигнуто. Сказывалось отсутствие общей теории библиографии. И она появилась в середине 70-х годов. Но прежде необходимо указать еще на две определяющие тенденции в развитии советского библиографоведения.

О трех из них мы уже говорили выше. Четвертая тенденция связана с появлением нового научного направления в цикле так называемых информационно-коммуникативных наук. В нашу страну оно пришло из-за рубежа и обусловлено необходимостью компьютеризации общества, внедрением самых современных достижений информационных технологий - АИС. Речь идет об информатике (иначе - документации, документалистике, документоведении и т.д.) в нашем отечественном исполнении. Как известно, ее научное обоснование впервые осуществлено в громадной "обогатительной фабрике" научной литературы под названием ВИНИТИ. Академик  А.Н.Несмеянов в предисловии к первому изданию монографии "Основы научной информации" [М., 1965] подчеркивал: "Быстрое развитие научно-информационной деятельности с неизбежностью ведет к ее обособлению и выделению в самостоятельную область. Научно-информационная деятельность существует так же давно, как и сама наука. Но до последнего времени ее методы и средства разрабатывались в сфере разных научных дисциплин. Не случайно поэтому, что при формулировании своего предмета и метода научная информация широко использует достижения других наук" [ Михайлов А.И.,  Черный А.И.,  Гиляревскй Р.С. Основы информатики. 1968. С. 7. Выделено нами. - А.А.Г.].

Другими словами, информатика эффективно, в отличие от традиционных информационных наук, использовала их достижения. В частности, судя по второму, переработанному и дополненному изданию названной монографии, в объект информатики попали все издания, которые изучали ранее книговедение ("первичные документы и издания") и библиографоведение ("вторичные документы и издания"). Но самое главное - та самая библиографическая методология, которую ранее развивало именно библиографоведение, согласно уже имеющимся вузов-ским учебникам: библиографическое описание, классификация (систематизация), предметизация, аннотирование, реферирование. Пропало лишь рецензирование и обозрение, но это - дело времени. Уже в новой монографии тех же авторов (1976 г.) появились новые категории - "информационные издания" и "подготовка научных обзоров".

Суть в другом. Советское библиографоведение отдало советской информатике свои собственные достижения, свой объект и предмет, методологию и даже научный язык - терминологию. И здесь самое время сказать об очередной исторической тенденции в развитии советского библиографоведения и вообще системы информационно-коммуникативных наук. Речь в данном случае идет о разработке СИБИД - системы стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу, которая сменила ранее выходившую серию "Система информационно-библиографической документации". Теперь слово "библиография" из заглавия серии исчезло, но в основном эти ГОСТы являются библиографическими. Главные из них: в первой редакции - ГОСТ 16447-70 "Издания. Термины и определения основных видов" ГОСТ 16448-70 "Библиография. Термины и определения" ГОСТ 7.9-70 "Реферат и аннотация" во второй редакции - ГОСТ 7.0-77 "Библиография. Термины и определения" ГОСТ 7.1-76 "Библиографическое описание произведений печати" ГОСТ 7.9-77 "Реферат и аннотация".

С точки зрения развития советского библиографоведения особое значение имели так называемые терминологические стандарты - ГОСТ 16448-70 и 7.0-77 "Библиография. Термины и определения". В этом отношении уже были определенные опыты. В частности,  Е.И.Шамурин выпустил "Словарь книговедческих терминов" (1958 г.), а в 1968 г. посмертно издан, пусть и в незаконченном варианте, терминологический словарь  К.Р.Симона "Библиография. Основные понятия и термины". В отличие от ГОСТов как официальных и нормативных документов терминологические словари носят рекомендательный характер. Но все они, как и вообще справочные издания (справочно-энциклопедическая литература), являются своего рода лакмусовой бумажкой, отражая достигнутый уровень развития соответствующей науки. В частности, ГОСТ 16448-70 впервые в истории отечественной библиографии официально ввел само название соответствующей науки - "библиографоведение", закрепил ряд терминов для обозначения видов библиографии, процессов библиографической деятельности, видов библиографической продукции, библиографической записи и ее элементов, вспомогательных указателей.

Таким образом, в начале 70-х годов сложились необходимые условия для появления теоретических трудов по библиографоведению. И они были изданы в 1975 г., сразу два:  Барсук А.И. Библиографоведение в системе книговедческих дисциплин; Коршунов О.П. Проблемы общей теории библиографии. Началась очередная дискуссия. Главная задача - определить научную обоснованность предлагаемых концепций библиографоведения. А.И.Барсук свою "информационно-книговедческую концепцию библиографии" изложил на состоявшейся в 1974 г. II Всесоюзной научной конференции по проблемам книговедения [см.: Актуальные проблемы книговедения: Сб. науч. тр./ГБЛ. М., 1976. С. 5-17]. Но уже тогда, ссылаясь на монографию О.П.Коршунова, он оговаривал, что "наметились две концепции библиографии, одну из которых можно назвать информационной, а вторую - книговедческой. Специалисты порою мыслят их как взаимоисключающие или противостоящие друг другу ... В действительности же названные концепции, отражая разный подход к объекту, дополняют и обогащают друг друга" [Там же. С. 5. Выделено нами. - А.А.Г.).

Мы обращаем внимание на доклад А.И.Барсука потому, что он носил программный характер. Именно в нем уже заложены необходимые основания для формирующейся в то время библиографической парадигмы, нашедшей затем развитие в известных монографиях самого А.И.Барсука и  О.П.Коршунова, а далее в двух изданиях вузовских учебников: "Библиография. Общий курс" под редакцией О.П.Коршунова и "Библиографоведение. Общий курс" самого О.П.Коршунова. Таким образом, мы хотели бы подчеркнуть вклад А.И.Барсука, а не только О.П.Коршунова, в разработку библиографической парадигмы. Более того, под явным влиянием А.И.Барсука была разработана очередная редакция терминологического ГОСТ 7.0-77 "Библиография. Термины и определения". Наконец, в том же году вышла совместная работа А.И.Барсука и О.П.Коршунова "Советское библиографоведение: Состояние, проблемы, перспективы" [М., 1977. 108 с.]. В ней подведены итоги развития библиографической мысли за предшествующие 15-20 лет, охарактеризовано современное состояние советского библиографоведения (середина 70-х годов) и высказаны соображения о главных направлениях его дальнейшего развития.