ЛичностиЛермонтовПушкинДельвигФетБатюшковБлокЧеховГончаровТургенев
Разделы сайта:

Глава4 - Петушков - Повести Ивана Сергеевича Тургенева.



Знакомство Ивана Афанасьича с Прасковьей Ивановной началось следующим образом. Дней через пять после разговора с Онисимом Петушков отправился вечером в булочную. "Ну,- думал он, отпирая скрипучую калитку,- не знаю, что-то будет..." Он взошел на крыльцо, отворил дверь. Пребольшая хохлатая курица с оглушительным криком бросилась ему прямо под ноги и долго потом в волнении бегала по двору. Из соседней комнаты выглянуло изумленное лицо толстой бабы.

Иван Афанасьич улыбнулся и закивал головой. Баба ему поклонилась. Крепко стиснув шляпу, Петушков подошел к ней. Прасковья Ивановна, по-видимому, ожидала почетного посещенья: платье ее было застегнуто на все крючки.

Петушков сел на стул; Прасковья Ивановна села против него.

- Я к вам, Прасковья Ивановна, более насчет...- проговорил наконец Иван Афанасьич - и замолк. Судороги подергивали его губы.

- Милости просим, батюшка,- отвечала Прасковья Ивановна нараспев и с поклоном.- Всякому гостю рады. Петушков немного приободрился.

- Я давно, знаете, желал иметь удовольствие с вами познакомиться, Прасковья Ивановна, - Много благодарны, Иван Афанасьич.

Настало молчанье. Прасковья Ивановна утирала себе лицо пестрым платком; Иван Афанасьич с большим вниманием глядел куда-то вбок. Обоим было довольно неловко. Впрочем, в купеческом и мещанском быту, где даже старинные приятели не сходятся без особенных угловатых ужимок, некоторая напряженность в обращении гостей и хозяина не только не кажется никому странной, но, напротив, почитается совершенно приличной и необходимой, в особенности при первом свиданье. Прасковье Ивановне понравился Петушков. Он держал себя чинно и добропорядочно и притом все же был человек не бесчиновный.!

- Я, матушка Прасковья Ивановна, очень люблю ваши булки,- сказал он ей.

- Тэк-с, тэк-с.

- Очень хороши, знаете, очень даже.

-Кушайте, батюшка, на здоровье, кушайте. С нашим удовольствием.

- Я и в Москве не едал таких.

- Тэк-с, тэк-с.

Опять настало молчанье.

- А скажите, Прасковья Ивановна,- начал Иван Афанасьнч,- это у вас ведь, кажется, племянница живет?

- Родная племянница, батюшка.

- Что ж она, как... у вас?..

- Сирота, так и держим-с.

- И что ж она, работница?

- Ра-аботница, батюшка, ра-аботница. Такая работница, что и... и...

и!.. Как же-с, как же-с.

Иван Афанасьич почел за приличное не распространяться более насчет племянницы.

- Это у вас в клетке какая птица, Прасковья Ивановна?

- А бог ее знает. Птица.

- Гм! Ну, а впрочем, прощайте, Прасковья Ивановна.

- Просим прощения вашему благородию. В другой раз милости просим. Чайку откушать.

- С особенным удовольствием, Прасковья Ивановна. Петушков вышел. На крыльце ему попалась Василиса. Она засмеялась.

- Куда вы это ходить изволили, голубчик мой?-сказал Петушков не без удальства.

- Ну, полноте, полноте, балагур, шутник вы этакой.

- Хе, хе. А письмецо мое изволили получить? Василиса спрятала нижнюю часть лица в рукав и ничего не отвечала.

- И на меня уже не гневаетесь?

- Василиса! - задребезжал голос тетки,- а, Василиса!

Василиса вбежала в дом. Петушков отправился восвояси. Но с того дня он часто стал ходить к булочнице, и недаром. Иван Афанасьич, говоря слогом возвышенным, достиг своей цели. Обыкновенно достижение цели охлаждает людей, но Петушков, напротив, с каждым днем более и более разгорался. Любовь-дело случайное, существует сама по себе, как искусство, и не нуждается в оправданьях, как природа, сказал какой-то умный человек, который сам никогда не любил, но отлично рассуждал о любви. Петушков страстно привязался к Василисе. Он был счастлив вполне. Его душа согрелась. Понемногу перетащил он весь свой скарб, по крайней мере все чубуки свои, к Прасковье Ивановне и по целым дням сидел у ней в задней комнате. Прасковья Ивановна брала с него за обед деньги и пила его чай, следовательно не жаловалась на его присутствие.

Василиса привыкла к нему, работала, пела, пряла при нем, иногда молвила с ним слова два; Петушков поглядывал на нее, покуривал трубочку, покачивался на стуле, посмеивался и в свободные часы играл с нею и с Прасковьей Ивановной в дурачки. Иван Афанасьич был счастлив... Но на земле нет ничего совершенного, и как ни малы требованья человека, судьба никогда вполне не удовлетворит его, даже испортит дело, если можно... Ложка дегтю попадет-таки в бочку меду! Иван Афанасьич испытал это на себе. Во-первых, со времени своего переселения к Василисе Петушков еще более раззнакомился с своими товарищами. Он видал их только в необходимых случаях и тут, для избежания намеков и насмешек (что, впрочем, не всегда ему. удавалось), принимал отчаянно суровый и сосредоточенно-запуганный вид зайца, который барабанит посреди фейерверка. Во-вторых, Онисим не давал ему покою, потерял всякое к нему уважение, ожесточенно преследовал, стыдил его. В-третьих, наконец...

Увы! Читайте далее, благосклонный читатель.

Главная|Новости|Предметы|Классики|Рефераты|Гостевая книга|Контакты
Индекс цитирования.