Часть 2 - " Накануне" - Роман И.С.Тургенева

Молодые люди спустились к Москве-реке и пошли вдоль ее берега. От воды веяло свежестью, и тихий плеск небольших волн ласкал слух.

- Я бы опять выкупался, - заговорил Шубин, - да боюсь опоздать.

Посмотри на реку: она словно нас манит. Древние греки в ней признали бы нимфу. Но мы не греки, о нимфа! мы толстокожие скифы.

- У нас есть русалки, - заметил Берсенев.

- Поди ты с своими русалками! На что мне, ваятелю, эти исчадия запуганной, холодной фантазии, эти образы, рожденные в духоте избы, во мраке зимних ночей? Мне нужно света, простора... Когда же, боже мой, поеду я в Италию? Когда...

- То есть, ты хочешь сказать, в Малороссию?

- Стыдно тебе, Андрей Петрович, упрекать меня в необдуманной глупости, в которой я и без того горько раскаиваюсь. Ну да, я поступил как дурак:

добрейшая Анна Васильевна дала мне денег на поездку в Италию, а я отправился к хохлам, есть галушки, и...

- Не договаривай, пожалуйста, - перебил Берсенев.

- И все-таки я скажу, что эти деньги не были истрачены даром. Я увидал там такие типы, особенно женские... Конечно, я знаю: вне Италии нет спасения!

- Ты поедешь в Италию, - проговорил Берсенев, не оборачиваясь к нему, - и ничего не сделаешь. Будешь все только крыльями размахивать и не полетишь.

Знаем мы вас!

- Ставассер полетел же... И не он один. А не полечу - значит, я пингуин морской, без крыльев. Мне душно здесь, в Италию хочу, - продолжал Шубин, - там солнце, там красота...

Молодая девушка, в широкой соломенной шляпе, с розовым зонтиком на плече, показалась в это мгновение на тропинке, по которой шли приятели.

- Но что я вижу? И здесь к нам навстречу идет красота! Привет смиренного художника очаровательной Зое! - крикнул вдруг Шубин, театрально размахнув шляпой.

Молодая девушка, к которой относилось это восклицание, остановилась, погрозила ему пальцем и, допустив до себя обоих приятелей, проговорила звонким голоском и чуть-чуть картавя:

- Что же вы это, господа, обедать не идете? Стол накрыт.

- Что я слышу? - заговорил, всплеснув руками, Шубин. - Неужели вы, восхитительная Зоя, в такую жару решились идти нас отыскивать? Так ли я должен понять смысл вашей речи? Скажите, неужели? Или нет, лучше не произносите этого слова: раскаяние убьет меня мгновенно.

- Ах, перестаньте, Павел Яковлевич, - возразила не без досады девушка, - отчего вы никогда не говорите со мной серьезно? Я рассержусь, - прибавила она с кокетливой ужимкой и надула губки.

- Вы не рассердитесь на меня, идеальная Зоя Никитишна; вы не захотите повергнуть меня в мрачную бездну исступленного отчаяния. А серьезно я говорить не умею, потому что я несерьезный человек.

Девушка пожала плечом и обратилась к Берсеневу:

- Вот он всегда так: обходится со мной как с ребенком; а мне уж восемнадцать лет минуло. Я уже большая.

- О боже! - простонал Шубин и закатил глаза под лоб, а Берсенев усмехнулся молча.

Девушка топнула ножкой.

- Павел Яковлевич! Я рассержусь! Helene пошла было со мною, - продолжала она, - да осталась в саду. Ее жара испугала, но я не боюсь жары.

Пойдемте.

Она отправилась вперед по тропинке, слегка раскачивая свой тонкий стан при каждом шаге и откидывая хорошенькою ручкой, одетой в черную митенку, мягкие длинные локоны от лица.

Приятели пошли за нею (Шубин то безмолвно прижимал руки к сердцу, то поднимал их выше головы) и несколько мгновений спустя очутились перед одною из многочисленных дач, окружающих Кунцево. Небольшой деревянный домик с мезонином, выкрашенный розовою краской, стоял посреди сада и как-то наивно выглядывал из-за зелени деревьев. Зоя первая отворила калитку, вбежала в сад и закричала: "Привела скитальцев!" Молодая девушка с бледным и выразительным лицом поднялась со скамейки близ дорожки, а на пороге дома показалась дама в лиловом шелковом платье и, подняв вышитый батистовый платок над головою для защиты от солнца, улыбнулась томно и вяло.