ЛичностиЛермонтовПушкинДельвигФетБатюшковБлокЧеховГончаровТургенев
Разделы сайта:

Часть 23 - " Накануне" - Роман И.С.Тургенева



Недели три после первого посещения Курнатовского Анна Васильевна, к великой радости Елены, переселилась в Москву, в свой большой деревянный дом возле Пречистенки, дом с колоннами, белыми лирами и венками над каждым окном, с мезонином, службами, палисадником, огромным зеленым двором, колодцем на дворе и собачьей конуркой возле колодца. Анна Васильевна никогда так рано не съезжала с дачи, но в тот год у ней от первых осенних холодов разыгрались флюсы; Николай Артемьевич, с своей стороны, окончивши курс лечения, соскучился по жене; притом же Августина Христиановна уехала погостить к своей кузине в Ревель; в Москву прибыло какое-то иностранное семейство, показывавшее пластические позы, des poses plastiques, описание которых в "Московских ведомостях" сильно возбудило любопытство Анны Васильевны. Словом, дальнейшее пребывание на даче оказалось неудобным и даже, по словам Николая Артемьевича, несовместным с исполнением его "предначертаний". Последние две недели показались очень длинными Елене.

Курнатовский приезжал два раза, по воскресеньям; в другие дни он был занят.

Он приезжал, собственно, для Елены, не разговаривал больше с Зоей, которой он очень понравился. "Das ist ein Mann!"* - думала она про себя, глядя на его смуглое и мужественное лицо, слушая его самоуверенные, снисходительные речи. По ее мнению, ни у кого не было такого чудного голоса, никто не умел так отлично произнести: "я имел чес-с-ть" или "я весьма доволен". Инсаров не был у Стаховых, но Елена видела его раз украдкой в небольшой рощице над Москвой-рекой, где она назначила ему свидание. Они едва успели сказать несколько слов друг другу. Шубин возвратился в Москву вместе с Анной Васильевной; Берсенев несколькими днями позже.

______________ * Это - мужчина! (нем.).

Инсаров сидел у себя в комнате и в третий раз перечитывал письма, доставленные ему из Болгарии с "оказией"; по почте их боялись посылать. Он был очень встревожен ими. События быстро развивались на Востоке; занятие княжеств русскими войсками волновало все умы; гроза росла, слышалось уже веяние близкой, неминуемой войны. Кругом занимался пожар, и никто не мог предвидеть, куда он пойдет, где остановится; старые обиды, давние надежды - все зашевелилось. Сердце Инсарова сильно билось: и его надежды сбывались.

"Но не рано ли? не напрасно ли? - думал он, стискивая руки. - Мы еще не готовы. Но так и быть! Надо будет ехать".

Что-то слегка зашумело за дверью, она быстро распахнулась - и в комнату вошла Елена.

Инсаров затрепетал весь, бросился к ней, упал перед нею на колени, обнял ее стан и крепко прижался к нему головой.

- Ты меня не ждал? - заговорила она; едва переводя дух. (Она быстро взбежала по лестнице.) - Милый! милый! - Она положила ему обе руки на голову и оглянулась. - Так вот где ты живешь? Я тебя скоро нашла. Дочь твоего хозяина меня проводила. Мы третьего дня переехали. Я хотела тебе написать, но подумала, лучше я сама пойду. Я к тебе на четверть часа. Встань, запри дверь.

Он поднялся, проворно запер дверь, воротился к ней и взял ее за руки.

Он не мог говорить; радость его душила. Она с улыбкой глядела ему в глаза...

в них было столько счастия... Она застыдилась.

- Постой, - сказала она, ласково отнимая у него руки, - дай мне шляпу снять.

Она развязала ленты шляпы, сбросила ее, спустила с плеч мантилью, поправила волосы и села на маленький, старенький диванчик. Инсаров не шевелился и глядел на нее, как очарованный.

- Сядь же, - проговорила она, не поднимая на него глаз и указывая ему на место возле себя.

Инсаров сел, но не на диван, а на пол, у ее ног.

- На, сними с меня перчатки, - промолвила она неровным голосом. Ей становилось страшно.

Он принялся сперва расстегивать, потом стаскивать одну перчатку, стащил ее до половины и жадно прильнул губами к забелевшей под нею тонкой и нежной кисти.

Елена вздрогнула и хотела отслонить его другой рукою, он начал целовать другую руку. Елена потянула ее к себе, он откинул голову, она посмотрела ему в лицо, нагнулась - и губы их слились...

Прошло мгновение... Она вырвалась, встала, шепнула: "Нет, нет", - и быстро подошла к письменному столу.

- Ведь я здесь хозяйка, для меня не должно быть у тебя тайны, - проговорила она, стараясь казаться беспечной и становясь к нему спиной. - Сколько бумаг! Это что за письма?

Инсаров наморщил брови.

- Эти письма? - промолвил он, вставая с полу. - Ты можешь их прочесть.

Елена повертела их в руке.

- Их так много, и они так мелко написаны, а я сейчас должна уйти... Бог с ними! Не от соперницы?.. Да они и не по-русски, - прибавила она, перебирая тонкие листы.

Инсаров приблизился к ней и коснулся ее стана. Она вдруг обернулась к нему, светло ему улыбнулась и оперлась на его плечо.

- Эти письма из Болгарии, Елена; друзья мне пишут, они меня зовут.

- Теперь? Туда?

- Да... теперь. Пока еще время, пока проехать можно.

Она вдруг бросила ему обе руки вокруг шеи.

- Ведь ты меня возьмешь с собой?

Он прижал ее к сердцу.

- О моя, милая девушка, о моя героиня, как ты произнесла это слово! Но не грешно ли, не безумно ли мне, мне, бездомному, одинокому, увлекать тебя с собою... И куда же!

Она зажала ему рот.

- Тсс... или я рассержусь и никогда больше не приду к тебе. Разве не все решено, не все кончено между нами? Разве я не твоя жена? Разве жена расстается с мужем?

- Жены не идут на войну, - промолвил он с полупечальной улыбкой.

- Да, когда они могут остаться. А разве я могу остаться здесь?

- Елена, ты ангел!.. Но подумай, мне, может быть, придется выехать из Москвы... через две недели. Мне уже нельзя помышлять ни об университетских лекциях, ни об окончании работ.

- Что же такое? - перебила Елена. - Ты должен скоро ехать? Да хочешь ли, я теперь же, сейчас, сию минуту останусь у тебя, с тобой навсегда, и домой не вернусь, хочешь? Поедем сейчас, хочешь?

Инсаров с удвоенною силой заключил ее в свои объятия.

- Так пусть же бог накажет меня, - воскликнул он, - если я делаю дурное дело! С нынешнего дня мы соединены навек!

- Я остаюсь? - спросила Елена.

- Нет, моя чистая девушка; нет, мое сокровище. Ты сегодня вернешься домой, но будь готова. Это дело нельзя разом сделать; надо хорошенько все обдумать. Тут нужны деньги, паспорт...

- Деньги у меня есть, - перебила Елена, - восемьдесят рублей.

- Ну, это не много, - заметил Инсаров, - а все годится.

- Да я могу достать, я займу, я попрошу у мамаши... Нет, я у ней просить не буду... Да можно часы продать... У меня серьги есть, два браслета... кружево.

- Не в деньгах дело, Елена; паспорт, твой паспорт, как с этим быть?

- Да, как с этим быть? А непременно нужен паспорт?

- Непременно.

Елена усмехнулась.

- Что мне в голову пришло! Помнится, я была еще маленькая... У нас ушла горничная. Ее поймали, простили, и она долго жила у нас... а все-таки все ее величали: Татьяна беглая. Не думала я тогда, что и я, может быть, буду беглая, как она.

- Елена, как тебе не стыдно!

- А что? Конечно, лучше поехать с паспортом. Но если нельзя...

- Это мы все уладим после, после, погоди, - промолвил Инсаров. - Дай мне только осмотреться, дай подумать. Мы обо всем переговорим с тобой как следует. А деньги есть и у меня.

Елена отвела рукой волосы, падавшие на его лоб.

- О Дмитрий! как нам весело будет ехать вдвоем!

- Да, - сказал Инсаров, - а там, куда мы приедем...

- Что ж? - перебила Елена, - разве умирать вдвоем тоже не весело? Да нет, зачем умирать? Мы будем жить, мы молоды. Сколько тебе лет? Двадцать шесть?

- Двадцать шесть.

- А мне двадцать. Еще много времени впереди. А! ты хотел убежать от меня? Тебе не нужно было русской любви, болгар! Посмотрим теперь, как ты от меня отделаешься! Но что бы было с нами, если б я тогда не пошла к тебе!

- Елена, ты знаешь, что заставляло меня удаляться.

- Знаю: ты полюбил а испугался. Но неужели ты не подозревал, что и тебя любили?

- Честью клянусь, Елена, нет.

Она быстро и неожиданно его поцеловала.

- Вот за это-то я тебя и люблю. А теперь прощай.

- Ты не можешь больше остаться? - спросил Инсаров.

- Нет, мой милый. Ты думаешь, мне легко было уйти одной? Четверть часа давно минуло. - Она надела мантилью и шляпу. - А ты приходи к нам завтра вечером. Нет, послезавтра. Будет натянуто, скучно, да делать нечего: по крайней мере, увидимся. Прощай. Выпусти меня. - Он обнял ее в последний раз.

- Ай! смотри, ты мою цепочку сломал. О мой неловкий! Ну, ничего. Тем лучше.

Я пройду на Кузнецкий моет, отдам ее в починку. Если меня спросят, я скажу, что была на Кузнецком мосту. - Она взялась за ручку двери. - Кстати, я тебе и забыла сказать: мусье Курнатовский, вероятно, на днях сделает мне предложение. Но я сделаю ему... вот что. - Она приставила большой палец левой руки к кончику носа и поиграла остальными пальцами на воздухе. - Прощай. До свидания. Теперь я дорогу знаю... А ты не теряй времени...

Елена открыла немножко дверь, прислушалась, обернулась к Инсарову, кивнула головой и выскользнула из комнаты.

С минуту стоял Инсаров перед затворившеюся дверью и тоже прислушивался.

Дверь внизу на двор стукнула. Он подошел к дивану, сел и закрыл глаза рукой.

С ним еще никогда ничего подобного не случалось. "Чем заслужил я такую любовь? - думал он. - Не сон ли это?" Но тонкий запах резеды, оставленный Еленой в его бедной, темной комнатке, напоминал ее посещение. Вместе с ним, казалось, еще оставались в воздухе и звуки молодого голоса, и шум легких, молодых шагов, и теплота и свежесть молодого девственного тела.

Главная|Новости|Предметы|Классики|Рефераты|Гостевая книга|Контакты
Индекс цитирования.