Глава IV. Основы распределения - в универсальных экономических законах

Распределение богатства. Джон Бейтс Кларк

Настоящая работа, прежде всего, излагает статические законы распределения - предмет, лежащий внутри области, которую мы определили как принадлежащую ко второму из трех естественных отделов экономической науки. Она выдвигает чистую теорию того, что может быть названо естественной заработной платой и естественным процентом. Она не будет проделывать статистических изысканий и не будет рассматривать в деталях практический механизм, посредством которого обмен осуществляется. Она не будет содержать трактата о деньгах и банках, налогах или политической деятельности, имеющей цель повлиять на условия распределения.

Законы распределения, понятые в том широком смысле, при котором они включают в себя и законы обмена, являются определенно общественными законами экономики, так как они объясняют организацию общества в производительные группы и организацию каждой группы в классы работников, собственников капитала и предпринимателей. Они объясняют также взаимоотношения этих групп и классов друг с другом. Действием статических законов осуществляется естественный стандарт, к которому тяготеют доходы экономических групп и доходы работников и собственников капитала внутри групп. Динамические законы, с другой стороны, объясняют, во-первых, колебания действительных доходов вокруг этих естественных стандартов и, во-вторых, объясняют медленные и постоянные изменения, происходящие с ходом времени в самих стандартах.

Естественная заработная плата в настоящее время не такова, какою она будет год спустя. Если общество эволюционирует нормальным путем, стандарты оплаты в будущем будут постоянно расти. Действительный уровень оплаты по мере хода развития будет догонять повышающийся теоретический стандарт, но будет отставать от него в этом повышательном движении. Темп, каким стандарт оплаты возрастает, и влияние, определяющее размер отклонения от него действительной оплаты труда, являются типическими объектами динамической теории распределения; и в той степени, в какой настоящая работа рассматривает один из этих объектов, она входит в сферу третьего естественного отдела чистой экономики. Теория распределения, статическая и динамическая, образует значительнейшую часть второго и третьего отдела законченной экономической теории, но не исчерпывает, их. Область социально-экономической динамики, однако, есть неисследованная часть общей области экономики. Если наш план будет реализован, то за настоящей работой в должное время последует другая, которая будет иметь дело с отчетливо выраженными динамическими законами. В настоящей работе будут изложены естественные - или более точно - статические стандарты заработной платы, процента и прибыли; а динамические движения будут описываться только наиболее кратким и общим путем - ради выяснения того факта, что статические законы господствуют над деятельностью реального и динамического общества. В практическом мире, при всех свойственных ему радикальных изменениях и при всех трениях, которыми в этом мире сопровождается действие чистого закона, заработная плата действительно колеблется вокруг этих статических стандартов; и ее отклонения от этих стандартов сами подчинены закону. В особенности необходимо усвоить, что тот примитивный закон, который ставит человека лицом к липу с природой и делает его зависимым от того, что он лично может у нее отвоевать, остается по сути законом и наиболее сложного хозяйства.

Если бы мы в самом начале допустили, что все универсальные истины экономики известны, то мы могли бы полиостью пройти мимо первого отдела общей экономической теории и начать со второго. Принципы, которые в действительности применимы ко всей производственной жизни, занимают господствующее положение в элементарных трактатах, хотя эти последние ставят своей сознательной целью объяснение хозяйства организованных обществ. Эти трактаты никогда не подразделяли экономическую теорию предлагаемым здесь путем и никогда не излагали универсальных истин этой науки в самостоятельном отделе таким путем, чтобы подчеркнуть различие между этими истинами и теми фактами и законами, которые зависят от социальной организации. Однако то, что они проделали, излагая эти истины, сделало возможным рассмотрение социальных законов хозяйства без повторения в начале многих из более общих законов. Мы знаем, что такое богатство, каковы его разновидности и каковы агенты, действующие в процессе его производства. Мы помним определение труда и капитала и обычное различение основного капитала и капитала оборотного. Нам знаком так называемый закон убывающей доходности, согласно которому возделываемая земля награждает труд и капитал тем менее щедро, чем больше труда и капитала прилагается к данной площади. Мы знаем существенные законы потребления. Короче, мы обладаем совокупностью истин, которые, хотя и не были отделены от истин специфически социальной экономики, все же делают возможным для нас изучение социальных проблем без пространного к нему введения.

Некоторые общие вопросы экономики, однако, до сих пор не рассматривались таким способом, который обеспечивает основу для изучения проблем распределения. В этих случаях мы будем вынуждены давать короткие формулировки, которые естественно вошли бы во вводный отдел общего трактата об экономике, если бы таковой отдел был предложен. В случае спорных пунктов, сверх того, мы должны будем занять определенную позицию и представить для этого основания.

Автор настоящей книги имел случай в более ранней работе предложить некоторые универсальные законы богатства в форме, которая делает их соответствующими теории, здесь изложенной, и потому составляющими к ней введение. Трактовка, которой подвергались эти законы, была, однако, неполной. Более того, работа не составлялась как введение к настоящей книге. Для этой цели особенно необходима четко определенная пограничная линия, отделяющая область универсальной экономики от социальной. Что же тогда содержится в первой из этих областей?

Мы сказали, что универсальные законы экономики зависят от отношения человечества к природе, тогда как социальные законы как включаемые в теорию распределения зависят от отношений между людьми. Это обобщение будет руководить нами в определении сферы предварительного отдела общей теории. Мы сказали, что существенные законы потребления и все законы производства. Действующие при отсутствии обмена, являются объектами этого вводного отдела общей теории. Особенно нам нужно знать, в какой мере то, что содержится в этом отделе науки, должно быть использовано во втором отделе. В какой степени констатация универсальных законов экономики доставляет предпосылки для теории ценности и теории заработной платы и процента?

Нужно вспомнить, что в нашем анализе определение ценности совпадает с установлением условий группового распределения, в то время как определение заработной платы и процента есть конечное деление дохода внутри рада подгрупп. Ценность, заработная плата и процент [Причина, по которой мы исключили в этом месте трактовку прибыли, вскоре будет объяснена] являются, поэтому, специфическими объектами второго из предлагаемых научных разделов, так как они являются существенно-социальными феноменами. Первый отдел, наоборот, не должен включать ничего такого, что зависит от обмена: он должен оставить вне поля своего зрения организацию общества и все, что с ней связано. Предлагает ли при этих ограничениях теория универсальной экономики какой-либо материал для изучения ценности, заработной платы и процента? Это мы увидим.

Устраните обмен. Уничтожьте мысленно производственные учреждения современного общества. Это значило бы уничтожить большую часть того, что известно под названием "цивилизация"; это значило бы, что индивид остался лицом к лицу с природой и вынужден доставлять себе пропитание своими усилиями и ее щедростью. Он стал бы сам делать нужные ему блага и сам же употреблял бы их. Ему пришлось бы начать с сырого материала и доводить блага до состояния законченности. При таких обстоятельствах количество предметов, которыми может человек обладать, весьма ограничено. Они должны быть грубыми, и неискусным должен быть процесс их создания. В некоторых отношениях человек, живущий без обмена, окажется менее цивилизованным, чем пчелы, муравьи, бобры и другие животные, производство которых организованно; все же он будет вести экономическую жизнь. Он будет обладать богатством, и часть этого богатства будет капиталом. Его производство и его потребление будут подчинены закону.

Так как производство воздействует на природу в тех целях, чтобы природа обратно воздействовала на самого производителя, хозяйство каждого человека распадается на процессы, посредством которых он косвенно обслуживает себя, используя как средство естественный материал. Эти средства есть богатство. Через посредство вещей человек служит человеку во всякой системе хозяйства: В примитивной системе одни и тот же человек является и слугой, и обслуживаемым, в то время как в социальной системе один человек служит другому. Богатство, несмотря на это, всегда состоит в используемых средствах. Блага, которые изолированный человек изготовил бы для себя, представляли бы собою конкретные формы его богатства, и черты, которые отличали бы их, тождественны тем, которые в торговом обществе создают разницу между тем, что является богатством и не является им.

На каждой ступени экономической эволюции богатство состоит из полезных материальных вещей; но их полезность того рода, который мы могли бы назвать специфическим. Каждая часть запаса имеет некоторую присущую ей важность. Эти блага не похожи на воздух или морскую воду, каждый кубический ярд которых может быть без вреда устранен. Если блага таковы, что путем увеличения запаса их вы увеличиваете получаемую кем-нибудь пользу, а, устраняя какие-нибудь из них, вы наносите кому-нибудь вред, то они являются богатством. Внешние материальные вещи, доступные присвоению и полезные в указанном специфическом смысле слова, являются экономическими благами. Они суть блага или конкретные формы богатства; и это обозначение одинаково применимо и к лодке дикаря, нагруженной рыбой, и к атлантическому пароходу с его богатым и разнообразным грузом.

Если какое-нибудь благо полезно одному человеку, оно является обычно полезным и другому и, таким образом, само по себе способно к обмену. И оно в действительности будет, вероятно, обменено, если установится социальное хозяйство. Оно обладает качествами, которые побудят лицо, отличное от владельца, пойти на некоторую жертву для того, чтобы это благо получить. При рассмотрении, как много можно дать за него, скажем - в форме труда или продукта, - такое лицо будет применять принцип, с которым все читатели в настоящее время хорошо знакомы под названием "предельная полезность". Согласно обычному определению, этот термин означает степень полезности, которою обладает последний из рада одинаковых предметов. Дайте человеку одну единицу предмета А, затем другую, далее третью и так до тех пор, пока он не будет иметь десять таких единиц. В то время как каждый из предметов в ряде может принести ему некоторую пользу, сумма выгоды будет постоянно уменьшаться, по мере возрастания числа предметов, и десятая единица будет приносить ему наименьшую пользу. Для того чтобы увеличить свой запас А, человек никогда не пожертвуют больше того, что на его взгляд является хорошим вознаграждением за пользу, приносимую ему десятой и последней единицей запаса. Для того чтобы предмет вообще мог быть богатством, каждая единица запаса должна, как мы видели, иметь некоторую важность в глазах владельца. Закон, который мы только что привели, отмечает последнюю единицу запаса как единицу, наименее важную. Это один из всеобщих законов экономики.

Можно было бы многое сказать относительно полноты и точности той концепции закона предельной полезности, которую современная теория кладет в основу теории ценности. Мы увидим, какое важное изменение, необходимо в ней сделать ради того, чтобы привести ее в соответствие с фактами. В настоящий момент мы можем облечь ее в форму гипотезы и употребить предварительно. Если люди действительно употребляют некоторое число единиц потребительских благ одного вида, и если специфическая полезность этих благ убывает по мере возрастания их числа, тогда то, что люди дадут за любое из них, будет измеряться специфической полезностью последнего блага. Если эти знакомые предпосылки современной теории ценности соответствуют фактам жизни, то теория объясняет цены благ на современном рынке. Она есть истинная философия наиболее важного социального явления.

Линия, отделяющая универсальную экономику от экономики социальной, проходит между принципом предельной полезности и применением этого принципа в теории ценности. Примитивное хозяйство, которое мы представляли в воображении, не может выявлять предельную полезность на рынке, так как оно не имеет обмена. Может ли оно тогда вообще выявлять ее и находит ли оно это необходимым? Мы можем легко увидеть, что оно это делает, и что цель совершенно сходна с той, для которой организованное общество делает аналогичное испытание. Принцип предельной полезности принадлежит первому отделу экономической теории и должен быть принят как предпосылка во втором отделе.

Всегда существует выгода в разнообразии предметов, потребляемых людьми. Этот принцип человеческой природы приводит к существованию универсального закона потребления. Производство при состоянии дикости не может развить в сколько-нибудь желательной мере процесс увеличения разнообразия, так как оно не в состоянии доставлять много видов благ. Человек, который бы попытался изготавливать много различных видов предметов всецело для себя, был бы мастером на все руки и в большинстве отраслей производства был бы столь убог, что терял бы как производитель больше, чем выигрывал бы как потребитель, благодаря разнообразию предметов. Изготавливая только немного вещей, дикарь может пресытить свои желания в отношении каждой из них путем их перепроизводства. Уменьшение полезности последовательных единиц благ одного вида остро чувствуется, когда человек слишком много работает в одном направлении. Если, скажем, он имеет так много мяса, что дальнейшее увеличение этого количества дает ему мало пользы, то он может обратиться к изготовлению лодок, отделыванию лука и стрел или постройке хижины; или же он вообще ничего не будет более делать, так как полезность дальнейшей единицы перепроизведенного вида богатства не будет достаточной для того, чтобы заставить его работать.

Закон предельной полезности фиксирует точку, в которой подобный производитель прекратит производство одного продукта и перейдет к изготовлению другого. Предполагается, что современный работник с деньгами в кармане руководствуется законом предельной полезности, делая покупки и тратя каждую десятицентовую монету там, где это принесет ему наибольшую выгоду при данном запасе различных благ, находящихся в его распоряжении. Дикарь в предположенном нами случае должен был расходовать не десятицентовую монету, но усилия; и он направляет их расходование в соответствии с тем же принципом. Когда он притупил остроту своей потребности в одной вещи, он изготовляет другую. Следовательно, в то время, как рынки и цены представляют собою современные явления, изучение которых не имеет места в отделе науки, предназначенном для универсальных истин, закон предельной полезности, который управляет покупками, совершаемыми на современном рынке, управляет также производством изолированного человека и является универсальным законом экономики.

Проведите линию между теорией менового хозяйства, или каталлактикой, и примитивной экономикой, рассматривающей действие и противодействие между человеком и природой. На одной стороне этой линии вы найдете рынки, ценности и т. п. явления; на другой стороне вы найдете законы потребления, управляющие ценностями. В современной жизни эти законы направляют общественный спрос на различные блага, предлагаемые в магазинах; но в примитивной жизни они управляют тем способом, посредством которого человек распоряжается своей производительной силой и употребляет ее там, где она приносит ему наибольшую пользу. Закон предельной полезности является общим для обоих видов хозяйства.

Это не все. Картина изолированного человека, переключающего свой труд с изготовления одной вещи, запас которой у него уже образовался, на изготовление другой, имеющей более высокую предельную полезность, иллюстрирует характерную черту современной жизни, которую легко просмотреть. Через посредство закона ценности общество как целое выполняет именно это. Оно переводит коллективную энергию из одного направления в другое, соответственно закону предельной полезности. Рынки и ценности выступают при этом в роли механизма исполнения. Представьте себе общество как изолированное существо, направляющее свою коллективную энергию на изготовление одной вещи до тех пор, пока оно не получит достаточного запаса, и затем изготовляющее другую, и вы получите основной факт. Наука о меновом хозяйстве должна объяснить нам, как это изменение происходит.

Когда мы обращаем внимание только на индивидуумов в современном обществе и видим, как они общаются друг с другом, мы теряем из виду основные истины. Трудность увидеть лес из-за деревьев незначительна по сравнению с трудностью охвата общества из-за индивидуумов и их запутанных действий. Мы должны, поэтому, стать на более широкую точку зрения: мы не должны ставить себя на место индивидуума и смотреть на вещи только его глазами.

Не подлежит сомнению один факт - именно тот, что избыточное предложение любого предмета на рынке означает социальный избыток специфического вида. В этом случае эффективный спрос на этот предмет в обществе как целом более чем удовлетворен.

Тогда-то через посредство механизма падающих цен общество уведомляется о необходимости направить свою энергию на изготовление чего-нибудь другого; и вся эта процедура представляет собою совершенно то же самое, что делал бы изолированный человек, если бы он обнаружил, что его потребность в каком-либо товаре становится насыщенной.

Если, следовательно, мы индивидуализируем общество, если мы представим его в его целостности как изолированное существо, и если мы предоставим свободу той концепции, которая рассматривает совокупность независимых существ как один организм, мы увидим его выполняющим то, что делал бы изолированный человек под влиянием закона убывающей полезности.

Установление цены на каждый предмет на рынке есть акт оценки коллективным организмом важности для него каждого из его продуктов. Теоретически падение или повышение цены одного предмета является результатом действия всего общества. Движение труда и капитала из отрасли, продукт которой упал в деве, в отрасль, продукт которой, в цене повысился, есть также процесс общественный. Это есть действие общества, экономящего свои производительные силы и направляющего их туда, где они принесут наибольшую пользу. Мотивы этого движения индивидуалистичны, но результат коллективен. Каждый человек преследует свою собственную цель, но - как результат его деятельности - общество действует так, как действовал бы уединенный человек под влиянием закона убывающей полезности. Закон сам по себе универсален и его установление принадлежит к первому отделу экономической теории; но описание механизма, посредством которого закон действует в обществе, принадлежит но второму отделу.

Глубочайшие экономические проблемы связаны с заработной платой и процентом. Эти доходы определяются конечным распределительным процессом, имеющим место внутри каждой производственной группы. Предоставьте предпринимателю продать его продукт, расплатиться за сырье и употребить оставшиеся деньги на выплату заработной платы и процента, и это конечное распределение завершено. Ничего подобного, однако, не имеет места в примитивной жизни. Продажа продуктов и деление доходов переносят нас в развитое или общественное состояние. Есть ли какие-нибудь следы распределения в хозяйстве человека, изготавливающего лично все свои блага? Нет, конечно, подразделения коллективного дохода на доли; и все же принцип, управляющий делением в общественном хозяйстве, имеет такую же очевидную область действия при примитивных условиях, какую он имеет при всяких других.

Рыночная ценность, следовательно, есть социальный феномен; во принцип предельной полезности, определяющей ценности, универсален. Равным образом и деление дохода производственной группы на заработную плату, и процент есть социальный феномен; но принцип, управляющий этим делением, - именно принцип специфический производительности господствует в примитивной жизни так же, как и во всякой другой.

Специфическая производительность труда определяет величину заработной платы. Вот тезис, подлежащий обоснованию в этой книге. Установите, как велик продукт, вменяемый единице труда, употребленного на возделывание пшеницы, изготовление обуви, плавку железа, прядение хлопка и т. д., и вы получите уровень, к которому тяготеет оплата всякого труда. Сходным образом специфическая производительность капитала фиксирует уровень процента. Установите, как велик продукт, обязанный наличию единицы капитала и каждой отрасли, и вы получите уровень, сообразоваться с которым будет стремиться всякий процент.

Этот принцип специфической производительности действует на всех ступенях экономической жизни. Он проявляет себя, однако, в одной форме, когда человек живет изолированно, и в весьма отличной, когда человек находится в торговом состоянии. Повсюду, где труд и капитал сотрудничают, мы обнаружим при достаточной проницательности определенный продукт, могущий быть вмененным отдельной единице каждого из них. Один час, посвящаемый дикарем изготовлению лодки, создает некоторую величину его богатства. И то же самое выполняет единица труда, который он затрачивает на каждое из ограниченного круга своих занятий.

Человек, живущий в уединении и изготовляющий все свои блага при помощи своих рабочих инструментов, должен составить себе некоторое понятие о производительности единицы труда. Он может иметь в распоряжении час, пригодный для рыбной ловли или для изготовления лодки, которая сделает будущую рыбную ловлю более производительной. Он может посвятить этот час собиранию фруктов или отделке лопаты для вскапывания земли и обеспечения себе таким образом в будущем более обильной пищи. Производя выбор между этими двумя употреблениями своего времени и усилиями, он измеряет своим собственным грубым путем производительность единицы капитала и единицы труда. Лодка и лопата выступают как капитал; и час, который он затрачивает на улучшение подобного оборудования, добавляет единицу к незначительному фонду капитала этого человека. Час, который он затрачивает на рыбную ловлю или на собирание фруктов, добавляет единицу к дневному труду. Какой же из этих часов более производителен? Ответ зависит от закона, являющегося основой распределения в современном обществе, но сам закон универсален.

Подобно тому, как потребительные блага становятся все менее и менее полезными по мере роста запаса их, и производительные блага или формы капитала, если они должны быть использованы одним человеком, становятся менее и менее производительными. Последнее орудие меньше добавляет к производительности человека, чем это делало первое. Если капитал используется в возрастающей количестве при неизменной рабочей силе, он подчинен закону убывающей производительности. Этот закон определяет, какое количество труда целесообразнее отвлечь от доставления того, что прямо обслуживает наши потребности для того, чтобы изготовить добавочные орудия. Выбор между набрасыванием удочки с берега для ловли рыбы и работой над изготовлением лодки, как и выбор между лазаньем по деревьям за дикими фруктами и изготовлением лопаты для будущего садоводства, определяются точно тем же принципом, который действует при определении той точки, в которой рабочая сила цивилизованного государства будет извлечена из фабрик, вырабатывающих потребительные блага, и направлена на фабрики, изготовляющие орудия, машины и т. д. Принцип предельной производительности труда и капитала определяет повсюду, сколько капитала стоит накапливать [Здесь при определении терминов нужна величайшая осторожность. Мы сказали, что специфическая производительность труда определяет заработную плату, а это значит, что оплата сообразуется с количеством продукта, специфически вменяемого всякой единице труда из данного состава рабочей силы. Это предполагает, что продукты различных единиц равны. Подобным же образом специфическая производительность капитала определяет процент. Каждый доллар зарабатывает то, что он создает; это предполагает, что во всяком фонде капитала, выраженном в деньгах, продукты всех различных долларов одинаковы. И все же закон убывающей производительности требует, чтобы продукты различных единиц труда и капитала были несходны и чтобы конечные единицы были наименее производительны. Здесь, по-видимому, имеется противоречие, но оно вскоре исчезнет. Если термины тщательно определены, предельная производительность и специфическая производительность означают одно и то же. Только когда термины употребляются в этом смысле, правильно говорить, что заработная плата определяется производительностью труда, а процент - предельной производительностью капитала. Более того, когда термин "предельная производительность" определяется иначе, то он ведет к теории эксплуатации труда. Если единицы труда, расположенные на ранних ступенях ряда, производят больше богатства, чем они получают, то труд. обкрадывается. Теория, представляющая общество честным, и теория, представляющая его как систему организованного ограбления труда, различаются двумя несходными определениями термина "предельная производительность". Мы должны будем вскоре выяснить природу этих противоположных взглядов, которые могут быть выражены в одинаковых терминах. Мы должны отделить концепцию предельной производительности, тождественную со специфической производительностью, от той, которая с ней несходна. Это, однако, задача одной из дальнейших глав.].

Мы должны теперь подчеркнуть тот факт, что убывающая производительность труда, используемого в связи с неизменной суммой капитала, есть феномен универсальный. Этот факт проявляется во всяком хозяйстве, примитивном или социальном. Установление общего принципа принадлежит к первому отделу экономической теории, в то время как применение его к теории естественной заработной платы в общественном состоянии принадлежит ко второму отделу. В настоящей работе мы должны сделать именно это применение.

Так же обстоит дело и в отношении капитала: линия, отделяющая первый отдел экономический теории от второго, проходит между законом убывающей производительности и применением его. Прибавляйте капитал последовательными единицами к неизменному числу работников, и вы повсюду получите в результате меньшее добавление к вашей продукции. Это универсальный закон, глубоко влияющий на поведение людей даже в примитивно дикой стране при определении того, какое количество капитала следует создавать. В этом состоянии не существует ни заработной платы, ни процента, подлежащих выплате, ни каких бы то ни было рыночных уровней, подлежащих определению; но принцип предельной производительности проявляет себя с полной ясностью в простейшем хозяйстве. Этот принцип производит социальный эффект, действуя на определение того, сколько работников и сколько капитала будет иметься водной из отраслей производства при цивилизованном состоянии. Это действие общего закона есть надлежащий предмет для теории социальной экономики, и здесь он становится базисом теории распределения.

Всеобщие принципы, следовательно, и социальное их применение являются двумя противоположными вещами. Не существует рынков в дикой стране; но все же закон предельной полезности, управляющий рынками, действует и здесь. Не существует подлежащих выплате заработной платы и процента в хозяйстве отшельника; все же закон предельной производительности труда и капитала действует здесь, как и повсюду. Эта два принципа являются единственными, которые мы берем из опущенного первого отдела экономической теории, когда мы вступаем во второй отдел, рассматривающий распределение. Мы молча предположили известными все факты о природа богатства и о характере экономического процесса как покорения природы человеком. Для непосредственного использования мы, сверх того, нуждаемся в знании трех законов; первый из них мы можем назвать законом изменяющейся действенности потребительского богатства, которая является основой естественной ценности; второй - есть закон изменяющейся действенности производительного богатства, которая является основой естественного процента; и третий - есть закон изменяющейся действенности труда, которая лежит в основе естественной заработной платы. Эти законы относятся к области универсальных истин экономической науки.