VII. Прибыль с капитала и заработная плата

Трактат по политической экономии. Жан-Батист Сэй

Прибыль предпринимателей. Так как невозможно вести никакое промышленное предприятие, не употребив на него какого-нибудь капитала, то прибыль предпринимателя состоит обыкновенно из двух частей: из прибыли от собственно промышленности и из прибыли с капитала. Часть этого капитала почти всегда составляет собственность предпринимателя, другая же часть очень часто берется им в долг. Во всех случаях, будет ли капитал занят или нет, прибыль, получаемая с дела, поступает в пользу предпринимателя, потому что он берет на свою ответственность все шансы успеха или неуспеха производства. В этой главе я буду говорить только о той части этих прибылей предпринимателя, которая поступает как бы в вознаграждение за его промышленные способности, за его таланты, деятельность, дух порядка и руководство. После мы увидим, какая часть этих прибылей может быть отнесена на счет производительных услуг капитала. Хотя это разграничение очень тонко, оно имеет реальное значение, потому что в предприятиях, в которых заинтересованы многие лица, одни - своим трудом, другие - своим капиталом, для каждого из них должна быть определена доля участия. Люди умеют, однако, очень хорошо требовать свои доли в полном объеме.

Тут надо вспомнить, что деятельность предпринимателя имеет отношение ко второго рода операциям, которые мы признали необходимыми в каждой отрасли промышленности, - к операции, которая заключается в применении приобретенных знаний к производству какого-нибудь продукта, годного для нашего употребления. Не надо забывать, что это применение одинаково необходимо как в земледельческом и мануфактурном производстве, так и в торговле и что именно в этом и состоит труд фермера-земледельца, мануфактуриста и купца. Рассмотрим же, в чем состоят прибыли этих трех раз рядов предпринимателей.

Стоимость их труда определяется отношением между требуемым количеством этого рода труда, с одной стороны, и количеством, какое употреблено в дело, т. е. предложенным количеством, - с другой.

Это последнее количество определяется тремя главными причинами, и цена этого рода труда поддерживается на высоком уровне.

Обыкновенно предприниматель промышленного дела старается достать средства, в которых оно нуждается. Я не делаю из этого вывода, что предприниматель должен быть непременно богат, потому что он может завести свое дело и на заемные средства. Но во всяком случае необходимо, чтобы предприниматель был человеком состоятельным, известным своим умом, благоразумием, любовью к порядку, честностью и чтобы в силу этих свойств он мог получить капиталы, которых сам не имеет.

В силу этих условий многие не могут вступить в число его соперников.

Далее, этот род труда требует таких нравственных качеств, которые нечасто соединяются в одном лице: тут требуются здравый ум, постоянство, знание людей и понимание окружающих обстоятельств, умение верно оценить важность продукта, потребность, которую он должен будет удовлетворять, средства производства; часто тут потребуется еще привлечь к делу очень большое число людей, закупить самому или поручить закупить сырые материалы, собрать рабочих, привлечь потребителей, обнаружить стремление к порядку и бережливости - одним словом, обладать талантом управления. Кроме того, предприниматель должен верно сводить свои счеты и вычислять издержки производства сравнительно с ценностью, какую будет иметь его продукт в продаже. Во время самого производства придется преодолевать много препятствий, переживать много беспокойств, исправлять много неудач, изобретать новые приемы производства и пр. Если люди, начиная свои предприятия, не обладают всеми этими качествами, то обыкновенно имеют мало успеха: такие предприятия держатся недолго и труд их скоро вытесняется из обращения. Остаются же только такие предприятия, которые могут продолжаться с успехом, т. е. такие, которые ведутся умело. Таким образом, умелость ограничивает число людей, предлагающих свой труд в качестве предпринимателей.

Но это не все. Промышленные предприятия всегда соединяются с известным риском: как бы хорошо они ни были поставлены - по мнению предпринимателя, они могут расстроиться, и последний может без всякой вины со своей стороны пошатнуть свое состояние и даже до некоторой степени повредить своей чести - в этом заключается еще новая причина, по которой обыкновенно число предприятий сокращается или становится несколько дороже.

Не все предприятия требуют от предпринимателей одинаковых способностей и знаний. Для фермера, занимающегося сельским хозяйством, нет надобности иметь познания, которые безусловно необходимы купцу, ведущему торговлю с отдаленными странами. Если фермер знаком с рутинными приемами возделывания каких-нибудь двух-трех видов сельскохозяйственных культур, дающих доход его ферме, то он может еще справиться с делом. Знания же, необходимые для того, чтобы вести торговлю с отдаленными странами, гораздо выше и сложнее. Тут требуется не только знать свойства товаров, которыми ведется торговля, но и уметь составить себе понятие о размере потребностей и об объеме сбыта в тех местах, где предполагается продать эти товары. Следовательно, тут требуется от купца, чтобы он всегда хорошо знал цены на каждый из этих товаров в самых разнообразных частях света. А чтобы иметь всегда верные сведения об этих ценах, надо быть знакомым с разными монетами и их относительной ценностью, с тем, что называется вексельным курсом. Надо знать способы перевозки товаров, меру риска, связанного с ней, количество требуемых на это расходов, надо знать обычаи и законы, управляющие народами, с которыми производится торговля. Наконец, надо хорошо знать людей, дабы не обмануться, оказывая им свое доверие, возлагая на них известные поручения и вообще поддерживая с ними какие бы то ни было отношения. Если способности и знания, необходимые для хорошего фермера, встречаются гораздо чаще, нежели способности и знания, необходимые для хорошего купца, то можно ли удивляться тому, что труд первого оплачивается дешевле, чем труд последнего?

Но из этого еще не следует, чтобы торговля во всех своих отраслях требовала непременно более редких способностей, чем сельскохозяйственное производство. Есть такие различные торговцы, которые, как и большая часть фермеров, работают по рутине, следуя простому общему течению дел этого рода, и, наоборот, есть такие роды земледельческой культуры, которые требуют особой заботливости и быстрого соображения, нечасто встречающихся. Читатель сам поймет, как все это может применяться на практике. Мое дело - установить только общие принципы; из них можно потом вывести массу таких более или менее изменяющихся, смотря по обстоятельствам, заключений, которые сами вытекают из других принципов, объясненных в других частях этого сочинения. Точь-в-точь как в астрономии: вам говорят, что все планеты описывают равные круги в течение одинакового времени; но кто из вас захотел бы иметь более точное представление об этом частном явлении, тот должен бы был принять во внимание нарушения, происходящие от соседства других планет, притягательная сила которых условливается другим, общим законом физики. Дело же лица, желающего применить общие законы к какому-нибудь частному случаю, принять в соображение влияние каждого из тех законов, которые установлены.

Говоря о заработке рабочего, мы увидим, какое преимущество имеет перед ним глава предприятия вследствие разницы в положении того и другого; но здесь небесполезно заметить еще и другие преимущества, которые может извлечь предприниматель, если он обладает ловкостью. Он посредник между всеми классами производителей, а также между производителями и потребителями. Он правит делом производства, он центр всевозможных отношений, он извлекает выгоду из того, что знают другие и чего они не знают, из всех случайных условий производства. Вот почему в этом классе производителей, когда обстоятельства благоприятствуют их ловкости, и образуются почти все большие состояния.

Заработная плата рабочих. Простые и грубые работы могут быть исполнены всяким человеком, лишь бы он был жив и здоров; поддержание жизни и здоровья составляет единственное условие, чтобы эти работы исполнялись. Поэтому плата за такие работы обыкновенно нигде не поднимается выше того, что нужно для поддержания жизни, а число лиц, предлагающих свой труд, достигает уровня существующего на них спроса и очень часто превышает его, потому что нетрудно родиться на свет, а трудно существовать. Если нужно только существовать для того, чтобы исполнять ту или другую работу, и если ее достаточно для того, чтобы существовать, то всегда будет налицо и человек, способный на такую работу.

Здесь следует, однако, сделать одно замечание. Человек не рождается с теми способностями и силами, которые были бы достаточны для исполнения даже самой легкой работы. Эти способности и силы, достигающие своего развития в возрасте 15-20 лет, могут быть рассматриваемы как капитал, который образовался лишь ежегодным накоплением [Я говорю накоплением, хотя суммы, употребленные на воспитание рабочего, были потрачены, но потрачены производительно, потому что произвели человека, представляющего собой накопленный капитал.] и последовательным увеличением расходов на его воспитание. Кем же были накоплены эти суммы? Обыкновенно родственниками рабочего, лицами того промысла, к которому он готовит себя, или какого-нибудь другого. Следовательно, нужно, чтобы в таком промысле рабочие получали заработную плату несколько выше той, какая требуется для простого существования, т.е. не менее того, сколько нужно, чтобы содержать себя и воспитывать детей.

Если бы самая грубая работа не давала рабочим такого заработка, чтобы они могли содержать свои семейства и воспитывать детей, то число таких рабочих оказывалось бы недостаточным. Спрос на их труд превышал бы то количество рабочих, какое предлагалось бы на рынке, и заработная плата поднялась бы тогда до того размера, при котором эти рабочие могли бы воспитывать своих детей в количестве, достаточном для того, чтобы удовлетворить существующему спросу на этот труд.

Такое равновесие получилось бы и в том случае, если бы многие рабочие остались неженатыми. Рабочий, не имеющий ни жены, ни детей, может отдавать свой труд дешевле, чем рабочий, имеющий жену и детей. Но если бы увеличилось число неженатых среди рабочего класса, то они не только не содействовали бы его пополнению, но помешали бы и другим пополнить его. Временное понижение заработной платы в зависимости от того, что неженатые рабочие могут работать за более дешевое вознаграждение, повлекло бы за собой потом более сильное возвышение ее вследствие того, что уменьшилось число рабочих. Поэтому хотя главным распорядителям предприятий и незачем было бы употреблять женатых рабочих как более дорогих, однако им все-таки выгоднее было бы поступать так, потому что, заплатив им немного дороже, они избегли бы потом больших расходов на заработную плату вследствие сокращения прочего населения.

Это не значит, чтобы каждый промысел, взятый в отдельности, правильно пополнялся детьми, рожденными именно в этом промысле. Дети переходят от одного занятия к другому, в особенности от занятий деревенских к подобным занятиям в городах, потому что вообще воспитание детей стоит дешевле в деревне. Я хотел только сказать, что класс самых простых рабочих получает из продуктов, в производстве которых участвует своим трудом, достаточную долю вознаграждения не только для того, чтобы существовать, но и для того, чтобы пополниться [По сведениям, собранным комиссией при палате общин в Англии в 1815 г., высокая цена съестных припасов не только не повысила заработную плату, но даже понизила ее. Я сам наблюдал такое явление во время голода во Франции в 1811 и 1817 гг. Трудность жить заставила многих работать, а других приняться за более тяжелый труд; отсюда избыток товара, называемого трудом. Но в то же время рабочий класс должен был много страдать в эту пору, а следовательно, и сократиться в числе.].

Когда страна клонится к упадку, когда в ней уменьшаются средства производства, падает просвещение, сокращаются производительная деятельность и капиталы, то постепенно уменьшается и спрос на простую, грубую работу. Тогда и заработная плата падает ниже того размера, какой необходим для поддержания класса чернорабочих; число их уменьшается, и дети других разрядов рабочих, спрос на которые также пропорционально уменьшился, переходят в класс непосредственно низшего разряда. Когда же, наоборот, благосостояние увеличивается, то низшие классы не только легко пополняются сами из себя, но и снабжают своими подростками непосредственно следующие за ними высшие классы. При этом некоторые из этих подростков, более счастливые и одаренные лучшими способностями, поднимаются еще выше и часто достигают высоких степеней в обществе.

Заработная плата тех, кто не живет единственно своим трудом, бывает дешевле заработной платы специальных рабочих: они сыты, и цена на их труд не зависит настолько от необходимости жить. В деревнях бывают прядильщицы, работающие по избам, которые не зарабатывают и половины того, что им нужно для жизни, хотя она и очень скромна: это обыкновенно матери, дочери, сестры, тетки, тещи рабочих, которым пришлось бы кормить их, если бы они даже и ничего не зарабатывали сами. Если бы такой женщине пришлось жить только на свой труд, то ей, очевидно, нужно было бы или зарабатывать вдвое более, или умереть с голоду; другими словами, такой труд или оплачивался бы вдвое дороже, или не существовал бы совсем.

Сейчас сказанное применяется ко всем работам женщин. Вообще они оплачиваются очень дурно, потому что большинство их живет не на свой только личный труд и может выбирать род занятий, более подходящий к их вкусам и способностям, не стесняясь размерами вознаграждения, определяемыми объемом их потребностей.

То же самое можно сказать о труде монахов и монахинь. В странах, где они существуют, настоящие рабочие должны только радоваться что в монастырях занимаются самыми пустыми работами: если бы там существовали работы обыкновенной промышленности, то рабочие того же рода, вынужденные содержать свои семейства, не могли бы отдавать свой труд так дешево, не рискуя погибнуть от нужды.

Заработная плата фабричных рабочих часто бывает выше, чем сельских, зато не подвергается превратностям весьма печального свойства. Какая-нибудь война, какой-нибудь новый таможенный закон внезапно сокращают спрос на рабочие руки, и вот рабочие, занимавшиеся своим делом, впадают в большую нужду. Часто простая перемена моды имеет гибельное влияние на целые классы рабочих: одна замена шнурков пряжками на обуви разорила такие города, как Шеффилд и Бирмингем.

Малейшие понижения заработной платы за самый распространенный труд всегда признавались весьма справедливо за большие несчастья. В самом деле, если в несколько высшем классе общества, пользующемся благосостоянием и талантами (а это своего рода богатство), некоторое понижение доходов не заставляет сокращать расходы или ведет за собой расточение части капиталов, которыми обыкновенно располагают такие классы, то в среде рабочих, доходы которых не превышают иногда уровня самых обыкновенных потребностей, понижение заработной платы бывает равносильно смертному приговору если не для самих рабочих, то, по крайней мере, для части их семейств.

Вот почему все заботливые правительства приходили на помощь неимущим классам всякий раз, когда вследствие какого-нибудь неожиданного события заработная плата за самый обыкновенный труд временно падала ниже размера, необходимого для содержания рабочих. Но очень часто эта помощь по своим последствиям не отвечала благим намерениям правительств вследствие неумения их выбрать способы для этой помощи. Если хотят, чтобы она была действенна, то необходимо начать с того, чтобы выяснить самую причину падения заработной платы. Если эта причина сама по себе действует продолжительно, то никакие денежные временные пособия не приведут ни к чему - они только отсрочат время наступления бедствия. Открытие какого-нибудь нового приема в производстве, новый ввоз товаров или переселение известного числа потребителей и пр. принадлежат к числу таких причин. В таких случаях надо заботиться о том, чтобы доставить рабочим, оставшимся без работы, какие-нибудь продолжительные занятия, создать новые отрасли промышленности, организовать предприятия в отдаленных странах, основать колонии и т.д.

Если же падение заработной платы не грозит продолжительностью, если оно, например, вызвано хорошим или дурным урожаем, то достаточно, может быть, ограничиться просто выдачей пособий несчастным, пострадавшим от таких колебаний.

Правительство и частные благотворители могут легкомысленно поставить себя в необходимость сожалеть о том, что их благодеяния оказываются не соответствующими своей цели. Вместо всяких рассуждений я постараюсь пояснить это следующим примером.

Предположим, что в какой-нибудь стране, занимающейся виноделием, оказывается такое обилие бочек, что их употребить не на что. Предположим также, что война или какой-нибудь закон, неблагоприятный для производства вина, заставили многих владельцев виноградников отказаться от выращивания традиционной культуры. Такова постоянно действующая причина, вызвавшая избыток труда в бочарном промысле. Но эта причина не принимается во внимание, и рабочим-бочарам приходят на помощь тем, что или закупают без всякой надобности заготовленные ими бочки, или раздают пособия в размере тех заработков, какие они обыкновенно получали от этого промысла. Но ни закупки ненужных бочек, ни раздача пособий не могут продолжаться долго, и вот лишь только они прекратятся, рабочие окажутся в точно таком же бедственном положении, в каком они были прежде. Следовательно, было принесено много жертв, сделаны большие расходы, и притом без всякой пользы, если не считать некоторого временного облегчения в положении этих бедных людей.

Предположим, наоборот, что причина, вызвавшая избыток бочек, - скоропреходящая, как, например, плохой урожай. Если вместо раздачи бочарам временных пособий стали бы перевозить их в другие места, где они нужны, или приспособлять их к какой-нибудь другой отрасли промышленности, то на следующий год, урожайный для вина, оказался бы недостаток в бочках, цена их была бы чрезмерно высока и они сделались бы предметом вредной спекуляции и ажиотажа. А так как ни алчность, ни ажиотаж не могут произвести бочек, когда уничтожены способы производства этого товара, то часть заготовленного вина может погибнуть за недостатком бочек. Только после новых потрясений и треволнений производство их опять достигнет тех размеров, которые соответствовали бы существующей потребности.

Следовательно, надо менять лекарство соответственно причине, вызвавшей болезнь, и распознать эту причину, прежде чем выбирать лекарство.

Выше я сказал, что мерилом заработной платы за труд самый простой и грубый служит то, что требуется рабочим для того, чтобы жить. Но это мерило очень изменчиво, ибо привычки людей имеют большое влияние на объем их потребностей. Мне кажется, что в некоторых округах Франции рабочие вряд ли могут обходиться без стакана вина. Точно так же в Лондоне они не обходятся без кружки пива; там этот напиток составляет предмет такой настоятельной необходимости, что нищие выпрашивают милостыню на кружку пива точно так же, как во Франции - на кусок хлеба. Может быть, такая просьба нищего, совершенно естественная в наших глазах, покажется дерзким поступком какому-нибудь иностранцу, в первый раз приехавшему к нам из страны, где неимущий класс может питаться маниокой или другими, еще более грубыми продуктами.

Стало быть, мера того, что нужно для проживания, зависит часто от самих жителей страны, где трудится рабочий. Чем меньше его потребление, тем ниже может быть установлена обычная величина его заработной платы и тем дешевле могут продаваться продукты, в производстве которых он участвует. Если он захочет улучшить свое положение и поднять заработную плату, то или вздорожают продукты, которые он производит, или уменьшится доля других участников в производстве.

Нечего опасаться, что потребление рабочего класса при его настоящем неблагоприятном положении разовьется слишком широко. В интересах человечества хотелось бы видеть, чтобы рабочие и их семейства были одеты соответственно климату и временам года, чтобы их жилища давали достаточно простора, воздуха и тепла, необходимых для их здоровья, чтобы пища их была здорова, довольно обильна и разнообразна и давала бы им возможность выбора. Но найдется мало таких стран, в которых даже такие умеренные потребности не считались бы выходящими за пределы первой необходимости и где, следовательно, они могли бы удовлетворяться обыкновенной заработной платой, получаемой последним разрядом рабочих.

Размер потребностей первой необходимости изменяется в зависимости не только от более или менее сносного образа жизни рабочих и их семейств, но и от совокупности всех расходов, считающихся для них необходимыми в стране, где они живут. К числу таких необходимых расходов мы отнесли сейчас и расходы на воспитание детей; но есть у рабочих и другие нужды, по существу своему, правда, менее настоятельные, но удовлетворение которых в такой же степени подсказывается нравственным чувством: это забота о стариках. Эта забота в рабочем классе находится в полном пренебрежении. Природа ради продолжения человеческого рода поставила людей в зависимость от потребности кормиться и от заботливости со стороны родительской любви, стариков же, в которых не оказывается более надобности, она предоставила признательности потомства после того, как сделала их жертвами малой предусмотрительности их в молодые годы. Если бы в силу народных нравов каждое семейство было признано безусловно обязанным припасать что-нибудь в пользу старости, как это делается вообще по отношению к детскому возрасту, то потребности первой необходимости стали бы шире, а естественный размер самой низкой заработной платы должен бы был подняться. Филантропу показалось бы ужасным, что это не всегда так бывает; он содрогается при виде того, как рабочий не только не заботится об обеспечении старости, но и не предусматривает даже возможности несчастий, болезней, неспособности к труду. Вот почему нельзя не отнестись с сочувствием и не поддержать рабочие ассоциации, в которых рабочие ежедневно откладывают самое ничтожное сбережение, чтобы припасти себе некоторую сумму на тот случай, когда неожиданная болезнь или неспособность к труду может лишить их возможности работать. Но чтобы такие ассоциации могли иметь успех, необходимо, чтобы рабочие смотрели на эту предусмотрительность как на безусловную необходимость, чтобы обязанность нести свои сбережения в кассу они считали такой же неотложной, как обязанность заплатить за квартиру или внести налог. Из этого ясно, что обычный размер заработной платы должен быть несколько повышен, дабы его доставало на образование таких сбережений, а это уже само по себе было бы благом для рабочих.

К сожалению, законы, которые должны были бы покровительствовать таким сбережениям, часто противодействуют им, как, например, в тех случаях, когда включают лотереи в число обыкновенных ресурсов казны и открывают на всех улицах конторы, которые предлагают весьма соблазнительные, но обманчивые помещения для самых ничтожных сумм, т.е. обрекают на разрушение миллионы, которые могли бы накопиться и дать рабочим довольство и утешение на случай старости.

Не менее вредна для благосостояния рабочих политика, которая, чтобы усыпить их насчет их собственного положения, побуждает их сносить в кабаки то, что они могли бы отложить для улучшения своего положения. Если пустые и дорогие удовольствия богачей не всегда могут быть оправданы разумом, то во сколько раз гибельнее безумная расточительность бедняков? Радости их всегда приправлены слезами, и оргии черни являются днями скорби для философа.

Независимо от того, что объяснено выше - почему прибыль предпринимателя, если даже он и не получает ее в качестве капиталиста, бывает обыкновенно выше заработка простого рабочего, - есть еще другие причины, правда, менее законные в своем основании, но влияние которых все-таки отрицать нельзя.

Заработная плата рабочего устанавливается взаимным соглашением между ним и предпринимателем: один старается как можно больше получить, другой - как можно меньше дать. Но в этом споре на стороне хозяина есть одно преимущество независимо от тех выгод, которые вытекают из самого положения его. Хозяин и рабочий одинаково нуждаются один в другом, так как первый не может получить никакой прибыли без помощи другого; но нужда хозяина не бывает так непосредственна и настоятельна, как рабочего. Мало найдется таких предпринимателей, которые не могли бы прожить нескольких месяцев и даже нескольких лет, не пользуясь трудом ни одного рабочего; тогда как мало найдется таких рабочих, которые могли бы, не рискуя дойти до последней крайности, прожить и нескольких недель без работы. Трудно представить себе, чтобы эта разница в положениях не имела никакого влияния на установление величины заработной платы.

Сисмонди предлагает несколько законодательных мер для улучшения положения рабочего класса [Neuveaux principes d'economie politique. Кн. VII. Гл. IX.]. Он отправляется от того положения, что низкая заработная плата рабочих обращается в пользу предпринимателей, на которых они работают, и отсюда делает вывод, что в таком случае о нуждах рабочих должно заботиться не общество, а предприниматели, пользующиеся их трудом. Он настаивает на том, чтобы заставить землевладельцев и крупных фермеров содержать сельских рабочих во всякое время, а мануфактуристов - содержать тех, кто работает в их мастерских. В то же время, чтобы рабочие чрезмерно не размножались вследствие уверенности их, что они сами и их семейства обеспечены постоянным содержанием, он предоставляет предпринимателям, на которых лежало бы бремя их содержания, право разрешать или запрещать вступление их в брак.

Эти предложения, внушенные самым похвальным чувством человеколюбия, не могут, мне кажется, быть применены на практике. Обременять один класс общества содержанием другого класса и заставлять платить заработную плату, которой не мог бы окупить никакой продукт, значило бы отказаться от всякого уважения к праву частной собственности. Еще большим нарушением этого права было бы предоставление кому бы то ни было права на личность другого, составляющую самую священную из всех собственностей. Запрещая более или менее произвольно заключение одних браков, мы способствовали бы большей плодовитости других. Сверх того, неверно у Сисмонди и то положение, что если кто извлекает выгоду из низкой заработной платы, то именно предприниматели. Низкая заработная плата вследствие конкуренции понижает цену продуктов, над которыми трудятся рабочие, а следовательно, выгоду из этой дешевой цены извлекают потребители продуктов, т.е. все общество. А потому если вследствие низких цен неимущие рабочие ложатся бременем на общество, то оно вознаграждается меньшими расходами на предметы своего потребления.

Есть такие бедствия, которые прямо истекают из природы человека и вещей. Одно из таких бедствий заключается в излишке народонаселения, превосходящем средства существования. Это бедствие при всех равных условиях одинаково важно как в развитом обществе, так и среди диких племен. Обвинять в нем общественное устройство было бы несправедливо. Льстить себя надеждой, что можно освободиться от него, было бы иллюзией; работать, чтобы ослабить его, было бы благородным подвигом, но не следует хвататься за лекарства, которые ничему не помогли бы или привели бы к последствиям еще худшим, чем самое зло, которое хотят устранить.

Нет сомнения, что правительство, если только оно может сделать это, не вызывая никакого беспорядка и не нарушая свободы сделок, обязано оказать покровительство интересам рабочих, которые меньше, чем интересы их хозяев, защищены самой природой вещей. Но с другой стороны, правительство, если оно просвещено, должно стараться как можно меньше вмешиваться в дела частных лиц, чтобы бедствия естественные не усилить еще более бедствиями, происходящими от администрации.

Не менее заботливо оно должно оберегать рабочих от злоупотреблений хозяев, как и этих последних от заговоров рабочих. Число предпринимателей меньше, а потому и взаимные сношения их легче. Наоборот, рабочие не могут сговориться между собой без того, чтобы их сговоры не были приняты за возмущения, которые всегда спешит подавить полиция. Система, полагающая главные выгоды страны в вывозе ее продуктов, дошла даже до того, что считает всякие союзы рабочих гибельными для благосостояния государства потому будто бы, что они ведут к возвышению цен на предметы вывоза, а это, в свою очередь, мешает достигнуть преобладания на иностранных рынках. Но что же это за благосостояние государства, когда многочисленный класс народа держится в самом бедственном состоянии ради того только, чтобы дешевле снабжать своими товарами иностранцев, пользующихся выгодами от тех лишений, на которые страна сама обрекает себя?!

Встречаются предприниматели, которые держатся того мнения, что если платить рабочему дороже, то он будет хуже работать и что полезно, чтобы нужда заставляла его работать. Смит, который много видел и много знал, не разделяет этого мнения. Вот что говорит он по этому поводу: