17. Остаток трансцендентности в некоторых дистинкциях Вико и Гегеля

Введение в философию: История

Но какова эта бесконечная индивидуальность, действующая в истории? Как обретается эта индивидуальность? И нет ли опасности, что, отличая глубинного человека от поверхностного, вечного человека от эмпирического, снова впадут, mutato nomine*, в трансцендентность исторического теизма? Этой опасности не избежали ни Вико, ни Гегель. Для них и в самом деле существует реальное различие между эмпирическим человеком и здравым смыслом или мировым духом, творцом истории. Согласно обоим, именно мысль творит историю. Но, согласно обоим, есть мысль — и мысль; есть мысль человеческая — и мысль божественная, и одна не есть другая (хотя одной не существовало бы без другой, и их истина — в их единстве). Учение этих двух философов относительно данного основополагающего пункта оставалось всегда неясным и сохраняло остаток трансцендентности. Для одного и для другого божественная мысль — истина, внутреннее живое и деятельное ядро человеческой мысли; но в человеческой мысли само это ядро облечено в неподлинные формы, от которых она должна постепенно освобождаться, чтобы от грубой фантазии примитивных варваров могла дойти до разума, полностью объясненного «Новой наукой», или от непосредственной формы чувственной достоверности — до чистой мысли заключения «Феноменологии» и начала «Науки логики». И что это — та неподлинная форма? Не похожа ли она явно на материю или на несущее Платона? И не подвергает ли она, следовательно, новую философию трудностям старого метафизического дуализма?