А.А. Фет -
Письма - Л. И. Толстому - Степановка, 19 октября 1862 г.
Радости моей показалось неудовлетворительным, дорогой Лев Николаевич,
поздравление из железной лавки, и она излилась далее в астрономическую
эпиталаму {1}. Вот что пропел я Вам.
Кометой огненно-эфирной
В пучине солнечных семей,
Минутный гость и гость всемирный,
Ты долго странствовал ничей.
И лишь порой к нам блеск мгновенной
Ты досылал своим лучом,
То просияв звездой нетленной,
То грозным пламенным мечом.
Но час и твой пробил - комета!
(Благослови глагол его!)
Пора свершать душе поэта
Свой путь у солнца одного.
Довольно странствовать по миру,
Пора одно, одно любить,
Пора блестящему эфиру
От моря сушу отделить.
Забыть вражду судьбы безбрачной,
Пути будящего огня
И расцвести одеждой злачной
В сияньи солнечного дня.
Да, да, Вы правы, мне мало Вас видеть где-либо, мне нужно познакомиться
с Вами у Вас. Это andere Sache {другое дело (нем.).}. По пословице "в своем
углу стены помогают". Что касается до меня, то я себя охотно причисляю к
мономанам. Я люблю землю, черную рассыпчатую землю, ту, которую я теперь рою
и в которой я буду лежать. Жена набренькивает чудные мелодии Mendelson'a, а
мне хочется плакать.
Эх, Лев Николаевич, постарайтесь, если можете, приоткрыть форточку в
мир искусства. Там рай, там ведь _возможности вещей_ - идеалы.
Нет, служителям идеала грешно расходиться из-за сосиски или
непрогорелой сковороды. Безумная Россия, эта 1000-летняя улита, сделала все,
чтобы наплевать в бороду идеалу, и добилась до творений Вашего однофамильца
Алексея. Он, говорят, славный малый, но, да простит ему бог, но только не
Аполлон - его лакейского "Дон-Жуана", леймпачного "Серебряного" {2}. Это
геркулесовы столпы пошлости! Я отдаю все, что имею, тому, кто напишет хоть
одну строку смешней, жальче, пошлей этих произведений.
А Плещеевы и прочие. Нет, это не Мендельсоны! Надо любить, все любить,
сырую землю есть.
Сегодня засадил целую аллею итальянских тополей аршин по 5 ростом и
рад, как ребенок.
Я хотел бы так устроить дело. Взять два места в карете (мы едем около
5-го ноября) и одно наперед до Тулы. В Ясной Поляне я девушку к жене в
карету, а сам со станции к Вам. От Вас до Тулы на готовый билет и в Москву.
Черкните два слова, будете ли Вы это время дома, и я у Вас. Жена шлет Вам
сердечное поздравление и единственное желание, чтобы скорее для Вас настала
пора уставной грамоты. Наша, слава богу, благодаря Степановке и Василию
Боткину, гостившему у нас летом, на мази. Еще вот-вот и напишет. Недаром
Успенский говорит: "Нет, да ты, брат Лукьяныч, восчувствовать должен".
Однако не поленитесь черкнуть словечко в Орел на мое имя.
Жена уверяет, что знает, на ком Вы женаты. Увидим, успеет ли она делать
чудеса? Недаром ее прежняя фамилия начинается с Б (это имеет мистическое
значение). Буду ждать Ваших строк, а теперь жму Вам дружески руку при
желании всего, всего лучшего.
Весь Ваш А. Фет.
|
