"Купеческий сынок, или следствие неблагоразумного воспитания"- Дельвиг Антон

НРАВСТВЕННО-САТИРИЧЕСКИЙ РОМАН.
М., в тип. Семена Селивановского, 1830. (В 12-ю д. л. 44 стр.)

Сначала нынешнего года любители журнального чтения стали замечать в
"Телеграфе" и в "Сыне отечества" какие-то особенные прибавления,
стихотворные и прозаические. Первый помещал оные при статьях "Нового
живописца" {1}, а вторый под названием Альдебарана {2}. Прибавления эти в
обоих журналах были написаны очень посредственно. "Что за странность? -
говорили читатели, - зачем сии статьи отделяются от прочих статей журналов?
Они ни красотою, ни безобразием не отличаются от прочих сестер своих! Тут
что-нибудь скрывается:

Мрачно всюду, глухо всюду;
Быть тут чуду, быть тут чуду!" {3}

Общее недоумение скоро объяснилось. Издатели "Сына отечества" не могли
долго скрывать тайны, они расхохотались и объявили, "что эти статьи суть
пародии на произведения лучших наших писателей". После такого открытия все с
большим любопытством принялись перечитывать и "Телеграф", и "Сын отечества".
Какие же пьесы сии журналы пародировали? - Не знаем! Хорошее в нашей
малообъемной литературе всем известно. Дело же пародии, удерживая
отличительные выражения какого ни есть известного сочинения, рассмешить
читателя иным смыслом, несогласным с сими выражениями. Читали, перечитывали,
думали, доискивались, - напрасно, напрасно!
От этого горя уже издатель "Телеграфа" избавил читателей. Он объяснил,
что это не пародии, а пьесы, написанные точь-в-точь так, как пишут лучшие
наши прозаики и поэты. По таковом признании все успокоились и никто не
удивился. После выхода в свет 1-го тома "Истории русского народа" никто уже
не сомневался в неограниченной самонадеянности издателя "Телеграфа".
Человек, полагавший возможным в один год написать и, как журнал, выдать
двенадцать томов "Истории русской" и ею убить двадцатилетний труд Карамзина
{4}, может уже легко увериться, что он обладает всеми талантами, и что ему,
словно как по щучьему веленью, стоит только захотеть, чтоб быть Ломоносовым,
Державиным, Жуковским, Батюшковым, Вяземским, Пушкиным, Баратынским,
Языковым и пр. и пр. и пр. Убеждения благомыслящих людей, что одному
человеку невозможно иметь всех талантов, были бы тщетны! Осталось только
молчать и сожалеть, что русский историк теряет на пустяки драгоценное время,
которое бы ему следовало посвятить изучению отечественного языка и нужным
размышлениям; или бы употребить оное на скорейшее издание очень запоздалых
NN "Московского телеграфа".
Самонадеянность заразительна. Мы не смеем подозревать издателя
"Телеграфа" в сочинении нравственно-сатирического романа "Купеческий сынок";
но как не согрешишь и не заметишь, что сочинитель сей книжки писал под его
влиянием? В этом стихотворном произведении ясно видны усилия безграмотного и
бесталантного труженика подделаться под фактуру стихов известного барда
Екатерингофа {5}. Потому-то в 14 N "М. Т"., дабы намекнуть читателям, в
каком роде эта книжица, и помещена вместо разбора брань не на нее, а на
"Литературную газету" {6} и князя Вяземского, стараниями коего "Телеграф"
был поставлен на степень хорошего журнала. Но едва князь Вяземский перестал
участвовать в оном, то похвалы ему прекратились и благодарность пропала,
которой, впрочем, он никогда не требовал, равно как "Литературная газета" не
ищет оправдываться в обвинениях "Телеграфа", "Северной пчелы" и "Сына
отечества". Мы раз уже сказали и теперь повторим, что мы ничего общего с
сими журналами не имеем. Цель нашей газеты не деньги, а литература.
Писатели, участвующие в нашем издании {7}, желали, чтобы издавалась газета,
в которой бы могли они беспристрастно и нелицеприятно говорить о литературах
русской и иностранных, не находя препятствия в коммерческих видах издателя.
Как они желали, так и исполнилось. Окончим статью сию выпискою из романа
"Купеческий сынок"; читатели легче увидят по оной, что это за книга и
справедливы ли наши подозрения:

О вы, несчастные отцы!
Ей, время вам и оглянуться!
Вы не дворяне, а купцы -
Зачем за барями тянуться?
На что то детям вашим знать.
Что знают знатные дворяне!
Их дело только торговать,
Да деньги были бы в кармане:
Они всего для них верней!
Где золото не уважают?
Без них с чинами у дверей, -
А в двери не всегда впускают;
Чего б соделать не возмог
Богач, лишь только пожелает?
А ваш воспитанный сынок
Все виден в публике; бывает
Приметно все, что он купец... {8}