Святогор и Илья Муромец

— Ай же ты, Илья Муромец, крестьянский сын! Отворяй каликам ворота широкия, пусти-ка калик к себе в дом.

Ответ держит Илья Муромец:

— Ай же вы, калики перехожия! Не могу отворить ворот широкиих, сиднем сижу цело тридцать лет. Не владею ни руками, ни ногами.

Опять говорят калики перехожие:

— Выставай-ка, Илья, на резвы ноги, отворяй-ка ворота широкие, пускай-ка калик к себе в дом.

Выставал Илья на резвы ноги, отворял ворота широкие и пускал калик к себе в дом. Приходили калики перехожие, они крест кладут по-писаному, поклон ведут по-ученому, наливают чарочку питьица медвяного, подносят-то Илье Муромцу. Как выпил-то чару питьица медвяного, богатырско его сердце разгорелося, его белое тело распотелося. Воспроговорят калики таковы слова:

— Что чувствуешь в себе, Илья?

Бил челом Илья, калик поздравствовал:

—Слышу в себе силушку великую. Говорят калики перехожие:

— Будешь ты, Илья, великим богатырем, и смерть тебе на бою не писана: бейся-ратися со всяким богатырем и со всею поляницею удалою; а только не выходи драться с Святогором-богатырем: его и земля на себе через силу носит; не ходи драться с Самсоном-богатырем: у него на голове семь власов ангельских; не бейся и с родом Микуловым: его любит матушка сыра-земля; не ходи еще на Вольгу Сеславьевича: он не силою возьмет, так хитростью-мудростью. Доставай, Илья, коня себе богатырского, выходи в раздольице чисто поле, покупай первого жеребчика, станови его в срубе на три месяца, корми его пшеном белояровым, а пройдет поры-времени три месяца, ты по три ночи жеребчика в саду поваживай и в три росы жеребчика выкатывай, подводи его к тыну ко высокому: как станет жеребчик через тын перескакивать, и в ту сторону, и в другую сторону, поезжай на нем, куда хочешь, будет носить тебя.

Тут калики потерялися.

Пошел Илья ко родителю ко батюшке на тую работу на крестьянскую, очистить надо пал от дубья-колодья: он дубье-колодье все повырубил, в глубоку реку повыгрузил, а сам и сшел домой. Выстали отец с матерью от крепкого сна — испужалися: «Что это за чудо подеялось? Кто бы нам это сработал работушку?» Работа-то была поделана, и пошли они домой. Как пришли домой, видят: Илья Муромец ходит по избе. Стали его спрашивать, как он выздоровел. Илья и рассказал им, как приходили калики перехожие, поили его питьицом медвяныим: и с того он стал владеть руками и ногами, и силушку получил великую.

Пошел Илья в раздольице чисто поле, видит: мужик ведет жеребчика немудрого, бурого жеребчика косматенького. Покупал Илья того жеребчика, что запросил мужик, то и дал; становил жеребчика в сруб на три месяца, кормил его пшеном белояровым, поил свежей ключевой водой; и прошло поры-времени три месяца, стал Илья жеребчика по три ночи в саду поваживать; в три росы его выкатывал, подводил ко тыну ко высокому, и стал бурушко через тын перескакивать, и в ту сторону, и в другую сторону. Тут Илья Муромец седлал добра коня, зауздывал, брал у батюшки, у матушки прощеньице-благословеньице и поехал в раздольице чисто поле.

Наехал Илья в чистом поле на шатер белополотняный; стоит шатер под великим сырым дубом, и в том

шатре кровать богатырская не малая: долиной кровать десяти сажень, шириной кровать шести сажень. Привязал Илья добра коня к сыру дубу, лег на тую кровать богатырскую и спать заснул. А сон богатырский крепок: на три дня и на три ночи. На третий день услыхал его добрый конь великий шум су-под сиверные сторонушки: мать сыра-земля колыбается, темны лесушки шатаются, реки из крутых берегов выливаются. Бьет добрый конь копытом о сыру землю, не может разбудить Илью Муромца. Проязычил конь языком человеческим:

— Ай же ты, Илья Муромец! Спишь себе, прохлаждаешься, над собой незгодушки не ведаешь: едет к шатру Святогор-богатырь. Ты спущай меня во чисто поле, а сам полезай на сырой дуб.

Выставал Илья на резвы ноги, спущал коня во чисто поле, а сам выстал во сырой дуб. Видит: едет богатырь выше лесу стоячего, головой упирает под облако ходяячее, на плечах везет хрустальный ларец. Приехал богатырь к сыру дубу, снял с плеч хрустальный ларец, отмыкал ларец золотым ключом: выходит оттоль жена богатырская. Такой красавицы не видано и не слыхано: ростом она высокая, походка у ней щепливая, очи ясного сокола, бровушки черного соболя, с платьица тело белое. Как вышла из того ларца, собрала на стол, полагала скатерти браные, ставила на стол ествушки сахарные, вынимала из ларца питьица медвяные. Пообедал Святогор-богатырь и пошел с женою в шатер прохлаждатися, в разные забавы заниматися. ТУТ богатырь и спать заснул. А красавица жена его богатыркая пошла гулять по чисту полю и высмотрела Илью в сыром дубу. Говорит она таковы слова:

- Ай же ты, дородний добрый молодец! Сойди-ка со сыра дуба, сойди, любовь со мной сотвори; буде не послушаешься, разбужу Святогора-богатыря и скажу ему, что ты насильно меня в грех ввел.

Нечего делать Илье: с бабой не сговорить, а с Святогом не сладить; слез он с того сыра дуба и сделал дело повеленное. Взяла его красавица, богатырская жена, посадила к мужу в глубок карман и разбудила мужа от крепкого сна. Проснулся Святогор-богатырь, посадил жену в хрустальный ларец, запер золотым ключом, сел на добра коня и поехал к Святым горам.

Стал его добрый конь спотыкаться, и бил его богатырь плеткою шелковою по тучным бедрам, и проговорит конь языком человеческим:

— Опереж я возил богатыря да жену богатырскую. а нонь везу жену богатырскую и двух богатырей: дивья мне потыкатися!

И вытащил Святогор-богатырь Илью Муромца из кармана: и стал выспрашивать, кто он есть и как попал к нему во глубок карман.

Илья ему сказал все по правде и по истине. Тогда Святогор жену свою богатырскую убил, а с Ильёй поменялся крестом и называл меньшим братом.

Выучил Святогор Илью всем похваткам, поездкам богатырским, и поехали они к Сиверным горам, и наехали путем-дорогою на великий гроб, на том гробу надпись надписана: «Кому суждено в гробу лежать, тот в него и ляжет».

Лег Илья Муромец: для него домовище и велико, и широко. Ложился Святогор-богатырь: гроб пришелся по нем. Говорит богатырь таковы слова:

— Гроб точно про меня делан. Возьми-тко крышку, Илья, закрой меня. Отвечает Илья Муромец:

— Не возьму я крышки, больший брат, и не закрою тебя: шутишь ты шуточку не малую, сам себя хоронить собрался.

Взял богатырь крышку и сам закрыл ею гроб; да как захотел поднять ю, никак не может; бился он и силился поднять, и проговорил Илье Муромцу:

— Ай меньший брат! Видно, судьбина поискала меня, не могу поднять крышки, попробуй-ка приподнять ю.

Попробовал Илья Муромец поднять крышку, да где ему! Говорит Святогор-богатырь:

— Возьми мой меч-кладенец и ударь поперек крышки.

Илье Муромцу не под силу и поднять Святогорова меча-кладенца. Зовет его Святогор-богатырь:

— Наклонись ко гробу, ко маленькой щелочке, я дохну на тебя духом богатырскиим.

Как наклонился Илья и дохнул на него Святогор-богатырь своим духом богатырскиим: почуял Илья, что силы в нем против прежнего прибавилось втрое, поднял он меч-кладенец и ударил поперек крышки. От того удара великого посыпались искры, а где ударил меч-кладенец, на том месте выросла полоса железная. Зовет его Святогор-богатырь:

— Душно мне, меньший брат, попробуй еще ударить мечом вдоль крышки.

Ударил Илья Муромец вдоль крышки, — и тут выросла железная полоса. Опять проговорил Святогор-богатырь:

— Задыхаюсь я, меньший братец: наклонись-ка ко щелочке, я дохну еще на тебя и передам тебе всю силушку великую.

Отвечает Илья Муромец:

— Будет с меня силы, больший братец, не то земля на себе носить не станет.

Промолвил тут Святогор-богатырь:

— Хорошо ты сделал, меньший брат, что не послушал моего последнего наказа: я дохнул бы на тебя мертвым духом, и ты бы лег мертв подле меня. А теперь прощай, владей моим мечом-кладенцом, а добра коня моего богатырского привяжи к моему гробу. Никто, кроме меня, не совладеет с этим конем.

Тут пошел из щелочки мертвый дух, простился Илья с Святогором, привязал его добра коня ко тому гробу, опоясал Святогоров меч-кладенец и поехал в раздольице чисто поле.