Гоголь - Перцов П. П. Литературные афоризмы

1 Чувство смерти - основное в Гоголе. Этим чувством он поверяет жизнь, и потому она так мелка и пошла в его глазах. Отсюда и его негодование на людей. Они для него - "мертвые души", потому что не видят смерти. Это чувство - источник всего его творчества. Контраст жизни и смерти всегда перед его глазами.

2 Гоголю не интересна действительность. Ему нужен мир не таким, каким его создал Бог, а каким он пересоздается им самим. "Пусть будет мир, как хочу я". Здесь рождается его демонизм.

3 В "Портрете", самой автобиографической повести Гоголя, дано заранее объяснение его "катастрофы". Также сам он нарисовал "антихриста" - и испугался.

4 Гоголь - великий гипнотизер. И его искусство по своим внешним приемам есть прежде всего искусство гипноза (в этом смысле характерна связь его с театром). В этом искусстве воплотилась громадная воля - и люди, слушая Гоголя, переставали верить тому, что видели собственными глазами, а верили тому, что рассказал об этом Гоголь (Россия 30--40-х годов в освещении Гоголя).

5 Отсюда и нагромождение односторонностей, как главный художественный прием, - что отмечено всеми критиками Гоголя. Это - "блестящий шарик" гипнотизера. Гоголь старается подчинить себе читателя, а не убедить его (еще менее - объяснить что-нибудь). Он действует не на сознание, а именно на волевую сторону.

6 Лев Толстой подозревает, что Гоголь был не умен. Если это и верно, то неважно: для творческой задачи Гоголя нужен был не ум, а то душевное свойство, которое обычно плохо уживается с умом, - воля. О гипнотизере никто не спрашивает, умен ли он. Во всяком случае, это в нем второстепенно. Достаточно было у Гоголя нужной ему силы, если, глядя на клетку со слоном, люди повторяли пол-столетия, что там сидит буйвол, - только потому, что Гоголь написал на клетке: "буйвол".

7 Душа Гоголя - готический кафедрал, полный мрака и волшебных лучей. И лицо его - "готического стиля".

8 Язык Гоголя - раскрашенный воск. Тоже что-то католическое.

9 Украинские повести Гоголя - серебристое впечатление лунной ночи.

10 Женщина у Гоголя является всегда лишь в отношении к ней мужчины; ее собственный мир для него не существует. В этой утрированной "мужественности" он совершенно противоположен с "женщиной" - Толстым.

11 Любовь у Гоголя - небесно-голубая лирика (Андрий, Улинька) или же - каррикатура (женские лица в "Ревизоре"). Два вечных полюса романтической гиперболы.

12 "Ревизор" - русская commedia dell'arte {Комедия масок (итал.).}. Чистое "зрелище смеха", а вовсе не картина быта и нравов. Все действующие лица здесь - условные "маски", подобные итальянским Баланцоне и Пульчинелло, меняющие в каждом десятилетии свой облик. Отсюда неувядаемость этой комедии и ее общепонятность.

13 Не только в таланте Гоголя было нечто театральное, но и в самой его судьбе: его, великого романтика и фантаста, поняли и приняли, как реалиста и "обличителя". Вышло некое qui pro quo {Путаница, один вместо другого (лат.).} - подобное тому, что в "Ревизоре".

14 "Мертвые души" писались в Риме, потому что чувством, внушавшимся ему Вечным Городом - городом Вечности, - Гоголь поверял современную ему минуту жизни.

15 И к Италии его так тянуло, потому что итальянцы тех лет, имевшие много крупных пороков, не имели одного мелкого - порока пошлости. Это и подкупало в них Гоголя, всегда так остро чувствовавшего "пошлость пошлого человека" и утомленного способностью к ней русских.

16 Две жизни: большая, Жизнь Вечности, и малая, преходящая, - как часть той, первой, - вот постоянная точка зрения Гоголя (общая у него с Лермонтовым). От нее идет его "ревизия" - суд над людьми и временем. Это вовсе не социальное обличение, как близоруко поняли современники, а - религиозное: его пафос не гражданский, а пророческий. И последнее слово Гоголя, "Переписка", не случайно для него, а органически связано со всей предыдущей его деятельностью и с его взглядом на самого себя.

17 В споре Гоголя с Белинским неправы оба. Один жертвовал человеком для Бога (который не нуждается в такой жертве); другой приносил в жертву Бога для человека (который не властен на такую жертву).

18 Гоголь всю жизнь искал и ждал Лермонтова и, не видя его, стоявшего рядом, хватался за Языкова. Тут ощутительно сказался закон духовного преемства, не допускающий обратного действия (все предыдущее "не видит" последующего). И Гоголь, в своей жажде религиозной поэзии, не замечал лермонтовских "Молитв", удовлетворяясь языковским "Землетрясением".

19 Известное изречение Гете: "классическое есть здоровое, романтическое есть больное" вполне приложимо (даже в отношении физического здоровья) к Пушкину и Гоголю в их полярности. Но есть болезни, которые стоят здоровья.

20 Гоголь также динамичен, как спокоен Пушкин. Динамичен во всем - в языке, в своем развитии (бурность роста, внезапные переломы) и в самой жизни (вечные путешествия, так им любимые). Его жизнь - настоящая жизнь романтика, единственная среди русских писательских биографий. Он на деле воплотил в себе лермонтовского "пророка":

Посыпал пеплом я главу, Из городов бежал я нищий.

И кончилось также, как там:

В меня все ближние мои Бросали бешено каменья.

21 У Гоголя нет природы, потому что в природе самой по себе нет места для человеческой воли. А Гоголю интересна только сфера творческих свершений человека. Его пафос - насилие пророка над миром.

22 Самочувствие Пушкина в творческие минуты - самочувствие царя ("Ты - царь; живи один", и т. д.). Самочувствие Гоголя - самочувствие пророка. Он весь точно вышел из Ветхого Завета и дышет богоизбранничеством - своим личным и своего народа.

23 Насколько Гоголь ветхозаветен - настолько новозаветен Лермонтов. Это полярность Микель-Анжело и Рафаэля.

24 Гоголь - украинец в своей лирике и юморе, но основное, религиозное в нем - от его польского корня (Гоголь-Яновский) и близко напоминает польских мессианистов.

25 Гоголь и Достоевский верили в традиционное православие, но совсем не по-традиционному. В них яснее, нежели в ком-либо, сказалась новая религиозная стихия. И знаменательно, что оба - украинцы (малороссы), а не великороссы.

26 Гоголь ближе всех (и главное, первый) подошел к идее Теократии (у него - "царской власти"). Потому что в нем лично соединились все три национальные стихии, образующие теократический элемент Славянства: по происхождению он - малоросс и поляк (Гоголь-Яновский), по культуре - русский. Все другие односторонни сравнительно с ним, даже Достоевский (малоросс по отцу и великоросс по матери, но без польского или с отдаленным польским элементом, что дает ослабление типа). Чисто русские (великорусские) гении (Пушкин, Тургенев, Толстой) слишком "позитивисты" для религиозной задачи.

27 Гоголь - первый пророк Теократии и будущей, новой Церкви Славянства (письмо о Светлом Воскресении в "Переписке"). Вот разгадка "загадки его существования" (его слово о себе). И в этом его крест и трагедия.

28 Гоголь - жертва за Россию, - за возможность ее будущих судеб.

29 Гоголь - первый разрушитель былой России. Его творчество - Валтасаровы над ней слова2. И <нрзб.> успех этого творчества был показателем близкого конца. В этом творчестве, в самой его возможности, уже просвечивает 1917 год. Недаром Белинский и т. п. так ухватились за него: такое понимание России оправдывало их стремления и обещало им верный успех.