Лермонтов - Перцов П. П. Литературные афоризмы

1 Лермонтов тем, главным образом, отличается от Пушкина, что у него человеческое начало автономно и стоит равноправно с Божественным. Он говорит с Богом, как равный с равным, - и так никто не умел говорить ("Благодарность" и друг.). Именно это и тянет к нему: человек узнает через него свою божественность.

2 У Гоголя - еще природный человек, - в вечном смятении перед Богом, как ветхозаветный иудей. Только у Лермонтова он - сын "Божий", и не боится Отца, потому что "совершенная любовь исключает страх".

3 Настоящая гармония Божественного и человеческого - момент совершенства - только у Лермонтова, а не у Пушкина, у которого она покупается ценою односторонности - преобладания Божественного. В мире Пушкина человеку душно.

4 "Мятежный Лермонтов"... На самом деле именно у него нет и не может быть бунта, потому что бунт только там, где рабство, а у Лермонтова отношение к Богу - отношение сына к Отцу, а не раба или слуги - к Господину (Пушкин, Гоголь). Даже в минуты непокорности и упреков оно остается сыновним, новозаветным. Сын может возмущаться властью Отца, Его несправедливостью (на его взгляд), но это не бунт: тут нет чувства разнородности и несоизмеримости.

5 Пушкин эстетически совершеннее Лермонтова, но Лермонтов духовно - значительнее. На их примере наглядно видно, что в искусстве "главное" все-таки не красота, и что само искусство не есть важнейшее явление нашего духовного мира.

6 Дуэль Лермонтова - замаскированное самоубийство (как уже неоднократно замечалось). Самоубийство Вертера - с той же самой психологией "неприятия мира" и только без Шарлотты. Быть может, он и был прав в отношении себя: "исчезнуть" он не боялся, а хотелось поскорее "мир увидеть новый". Но, несомненно, он был неправ объективно - забыв свой гений. Сила личности (и отсюда - самососредоточенности) слишком ослабила в нем чувство обязанности (своей относительности).

7 Для Лермонтова "земля", вообще земной отрывок всего человеческого существования - только что-то промежуточное. Мощь личного начала (величайшая в русской литературе) сообщала ему ощущение всей жизни личности: и до, и во время, и после "земли". "Веков бесплодных ряд унылый" - память прошлого, - и рядом: "давно пора мне мир увидеть новый" (удивительная уверенность в этом мире). Он знал всю ленту человеческой жизни, - и понятно, что тот ее отрезок, который сейчас, здесь происходит с нами, мало интересовал его.

8 Лермонтов - лучшее удостоверение человеческого бессмертия. Оно для него не философский постулат и даже не религиозное утверждение, а простое реальное переживание. Ощущение своего "я" и ощущение его неуничтожимости сливались для него в одно чувство. Он знал бессмертие раньше, чем наступила смерть.

9 Лермонтов некоторыми внешними чертами сходен со Львом Толстым (осуждение войны; апофеоз "смирного" типа), но внутренне - вполне ему противоположен. У него не только нет страха смерти (центральное чувство у Толстого), но нет даже мысли о ней - никакого ее чувства. "Смерть, где жало твое?" Чувство жизни - Вечной Жизни, - и отсюда полное равнодушие к "переходу". Земную жизнь он чувствует еще меньше, чем Толстой, но не от врожденного настроения "старости", как тот, а все от того же равнодушия. "Комок грязи, если нет дополнения" (его слова). Никакой зависти и тоски по земному, всегда сквозящих у Толстого. Это - поэт Воскресения, христианин насквозь, хотя он ничего не говорит о Христе.

10 Если считать существом религиозности непосредственное ощущение Божественного элемента в мире - чувство Бога, то Лермонтов - самый религиозный русский писатель. Его поэзия - самая весенняя в нашей литературе, - и, вместе, самая воскресная. Отблеск пасхального утра лежит на этой поэзии, вся "мятежность" которой так полна религиозной уверенности.

11 "Небесное" было для Лермонтова своей стихией. Говоря о нем, он умел находить такие же поэтически точные, "окончательные" слова, какие Пушкин находит, говоря о земном. Когда Лермонтов касается мира бесплотности, самый стих его окрыляется, точно освобождаясь от веса ("На воздушном океане").

12 Если, по слову Лермонтова, "Россия вся в будущем", то сам он, больше, чем кто-нибудь, ручается за это будущее.