Редактору "Le xix-E siecle" - Тургенев Иван Сергеевич

Mercredi, 20 janvier 1880.

Cher Monsieur About, Vous avez bien voulu admettre au "XIX-e Siecle" une lettre ou j'annonГais l'exposition des tableaux de Vereschaguine. Le succes que j'osais predire et qui a depasse mon attente, m'encourage a m'adresser encore a vous. Cette fois-ci il s'agit encore de l'oeuvre d'un peintre, mais d'un peintre la plume a la main.

Je veux parler du roman historique de mon compatriote, le comte Leon Tolstoi, "La guerre et la paix", dont une traduction vient d'etre publiee chez Hachette. Leon Tolstoi est l'auteur le plus populaire que nous ayons en Russie; et "La guerre et la paix" est, je ne crains pas de le dire, un des livres les plus remarquables de notre temps. Un souffle d'epopee traverse ce vaste ouvrage, ou la vie publique et privee des Russes, dans les premieres annees de notre siecle, est retracee de main de maНtre. Toute une epoque fertile en grands faits et en grandes figures (le recit commence un peu avant la bataille d'Austerlitz et va jusqu'a celle de la Moscowa), tout un monde, une foule de types saisis sur le vif, dans tous les rangs de la societe se deroulent devant le lecteur. La maniere dont le comte Tolstoi traite son sujet est aussi originale que nouvelle; ce n'est ni du Walter Scott, ni, je n'ai guere besoin de l'ajouter, de l'Alexandre Dumas. Le comte Tolstoi est un ecrivain russe jusqu'a la moelle des os; et ceux des lecteurs franГais que quelques longueurs, quelques bizarreries d'appreciation ne rebuteront pas, pourront se dire que "La guerre et la paix" leur aura donne une plus intime, plus veridique intuition du caractere russe et de son temperament, de la vie russe en un mot, que s'ils avaient parcouru des centaines d'ouvrages d'ethnographie et d'histoire. Il y a des ehapitres entiers qmi ne seront jamais plus a refaire; des figures historiques- (comme Koiurouzofi, Rastsopchine et d'autres) dont les traits soat a jamais fixes; cela restera- Vous voyez, cher monsieur, que je se menage pas les expressions; et pourtant elles ne rendent qu'imparfaitement ma pensee. Il n'est pas impossible que la profonde originalite du comte Leon Tolstoi nenuise, par sa force meme, a une comprehension sympathique et sapide de la part des lecteurs etrangers, mais je le repete - et je serais heureux qu'on ajoutat foi a mes paroles: ceci est une grande oeuvre d'un grand ecrivain,-- et c'est la vrai Russie.

Agreez, cher, monsier About, l'assurance de mes sentiments devoues.

Ivan Tourgueneff

Перевод

Среда, 20 января 1880 г.

Любезный господин Абу, Вы соблаговолили поместить в "XIX-e Siecle" мое письмо об открытии выставки картин Верещагина. Успех, который я осмелился предсказывать и который даже превзошел мои ожидания, дает мне смелость вновь обратиться к Вам. На этот раз речь тоже идет о произведении художника, но художника, творящего с пером в руке.

Я имею в виду исторический роман моего соотечественника, графа Льва Толстого, "Война и мир", перевод которого только что выпущен издательством Ашетта. Лев Толстой - самый популярный из современных русских писателей, а "Война и мир", смело можно сказать,-- одна из самых замечательных книг нашего времени. Это обширное произведение овеяно эпическим духом; в нем частная и общественная жизнь России в первые годы нашего века воссоздана мастерской рукой. Перед читателем проходит целая эпоха, богатая великими событиями и крупными людьми (рассказ начинается незадолго до Аустерлицкого сражения и доходит до Бородина {Буквально: до битвы на Москве-реке.}), развертывается целый мир со множеством выхваченных прямо из жизни типов, принадлежащих ко всем слоям общества. Манера, какой граф Толстой разрабатывает свою тему, столь же нова, сколь и своеобразна; это не Вальтер Скотт и, само собою разумеется, также не Александр Дюма. Граф Толстой - писатель русский до мозга костей; и те французские читатели, кого не оттолкнут некоторые длинноты и странность некоторых суждений, будут вправе сказать себе, что "Война и мир" дала им более непосредственное и верное представление о характере и темпераменте русского народа и о русской жизни вообще, чем если бы они прочитали сотни сочинений по этнографии и истории. Здесь есть целые главы, в которых никогда не придется ничего менять; здесь есть исторические лица (как Кутузов, Растопчин и другие), черты которых установлены навеки; это - непреходящее. Как видите, любезный господин Абу, я щедр на выражения, и, однако, мои слова еще не полностью передают мою мысль. Возможно, что глубокое своеобразие графа Льва Толстого самой своей силою затруднит читателю-иностранцу сочувственное и быстрое понимание его романа, но я повторяю,-- и я был бы счастлив, если бы к моим словам отнеслись с доверием,-- это великое произведение великого писателя - и это подлинная Россия.

Примите, любезный г. Абу, уверение в моей преданности.

Иван Тургенев