Письмо Полине Виардо - Письма (1831-1849) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

30 июня, 1 июля (12, 13 июля) 1849. Куртавнель

Courtavenel.

Jeudi matin, 12 juillet 49.

Mo voila donc a Courtavenel, sous votre toit! Nous sommes arrives ici hier soir, par un temps superbe. Le ciel etait d'une serenite admirable.

Les 'feuilles des arbres avaient un eclat a la fois metallique et huileux, la luzerne paraissait frisee sous les rayons obliques et rouges du soliel. Il y avait une foule d'hirondelles au-dessus de l'eglise de Rozay; elles se posaient a chaque instant sur les ferrures de la croix, en ayant soin de tourner leur poitrine blanche du cote de la lumiere.

J'esperais une lettre et je regardais le long de la rue si le l'acteur ne m'en apportait pas une. Mais il n'y avait que le journal d'arrive.

Courtavenel me parut assez endormi; l'herbe avait pousse sur les petits chemins de la cour; l'air dans les chambres etait 1res enroue (je vous assure) et de mauvaise humeur; nous le reveillames. J'ouvris les fenetres, je frappai les murailles comme je vous vis le faire une fois; j'apaisai Cuirassier, qui, selon son habitude, s'elancait sur nous avec la ferocite d'une hyene, et, quand nous nous mimes a table, la maison avait deja repris son bon air bienveillant et hospitalier. Ce matin, le parc est aussi riant que jamais, et les joncs dans le fosse se balancent aussi agreablement que toujours, sans se douter que dans peu de temps, ils vont etre impitoyablement arraches et leur cendre livree au vent. N. B. Le messager a deja recu les ordres concernant le bateau. Ainsi me voila donc de nouveau a Courtavenel et des apres-demain j'y vais rester tout seul avec Veronique. Si j'allais l'epouser, pour la recompenser de ses services, vu que toute au Ire monnaie n'est pour moi qu'une chimere a l'heure qu'il est!

Je veux travailler, je vous assure que je veux travailler. Aujourd'hui nous allons, avec M. Sitches, pecher des tanches a Maisonfleurs. Nous nous asseyerons a l'ombre du chene que vous savez et naturellement nous penserons beaucoup a vous. Que faites-vous dans cet instant? Probablement vous vous preparez a chanter. J'attends, nous attendons une lettre aujourd'hui; nous sommes tous bien impatients de savoir quelque chose de definitif sur "Le Prophete". A propos, que le bon Dieu vous benisse mille fois de suite. Mais, voyons, n'admirez-vous pas la belle et grande feuillo de papier que je prends pour vous ecrire? Hein? M'avoz-vous jamais ecrit sur du papier pareil? Je ne sais pas ce qui m'arrive, je me sens un exterieur de rodornont...1 et, au fond, je suis un bien petit garcon; j'ai la queue entre lesjan: bes et je suis assis tres mesquinement et tres pietrement sur le derriere, comme un chien qui sent qu'on se moque de lui et qui regarde vaguement de cote en clignant des yeux comme s'il y avait du soleil. Ou plutot je suis un peu triste et un peu melancolique, mais cela ne fait rien. Je suis tout de meme bien content d'etre a Courtavenel, le papier vert saule de ma chambre me rejouit la vue, et je suis certainement bien content. Mais je reprendrai ma lettre plus tard.

5 heures.

Nous revenons de la peche avec 50 tanches. Nous avons recu votre petit billet. Cette fatigue se dissipera bientot... Mais comment? serait-il possible qu'on ne donnat pas "Le Prophete"? Je vous avoue que cela me chagrinerait, non pas pour l'argent que vous perdriez, mais parce que cela aurait l'air d'une reculade devant le succes de Mlle Sonntag...2 Enfin, nous verrons. Portez-vous bien, voici le principal. Je ne suis pas en train d'ecrire. Nous allons diner; il fait un temps tres charmant. A demain.

Vendredi, 9 heures du matin.

Voila ce que c'est que de remettre. Le facteur est venu si tot aujourd'hui qu'il m'a surpris dans mon lit. Je vous ecris ces mots a la hate. Les nouvelles que vous donnez sont loin d'etre bonnes. Enfin, tous mes voeux vous accompagnent--je prierai Dieu pour vous - qu'il vous benisse mille fois! Le bateau sera ici apres-demain. J'envoie ci-joint un papier pour Viardot. Je me remettrai a ecrire ce soir, a l'instant meme, une lettre immense; aussi pourquoi le facteur est-il venu si tot? Au nom du ciel, soignez votre chere sante! Courtavenel est charmant, nous allons le tenir dans l'etat le plus coquet du monde. Je vais travailler comme un negre; vous aurez la traduction3. Tausend Dank fur den lieben Brief und das Blattchen - aber um Gottes willen seien Sie gesund - meine Lippen trennen sich keinen Augenblick von Ihren Fiissen. Ich bin ganz hin, wie nie...

A revoir, je salue tout le monde et je reste a jamais

Votre tout devoue

J. T.

Полине Виардо С французского:

Куртавнель.

Четверг утром, 12 июля 49.

Итак, я в Куртавнеле, под вашим кровом! Мы прибыли сюда вчера вечером, при чудной погоде. Небо было удивительно ясно.

Листья на деревьях отливали одновременно металлическим и маслянистым блеском, люцерна казалась завитой под косыми красными лучами солнца. Стая ласточек кружила над розейскою церковью; они поминутно садились на перекладины креста, старательно повертываясь белою грудкой к свету.

Я ждал письма и посматривал вдоль улицы, не несет ли его мне почтальон. Но прибыли одни газеты.

Куртавнель показался мне довольно сонным; дорожки во дворе поросли травой; воздух в комнатах сильно охрип (уверяю вас) и в дурном настроении; мы его разбудили. Я распахнул окна, постучал по стенам, как, я видел, однажды делали вы; я успокоил Кирасира, который по привычке бросался на нас с яростью гиены, и, когда мы сели за стол, дом уже снова принял свой благожелательный и радушный вид. Сегодня утром парк весел, как обычно, и тростник в овраге колышется столь же приятно, как всегда, не подозревая, что скоро он будет безжалостно вырван и пепел его развеян по ветру.

N. В. Посыльный уже получил распоряжения относительно лодки. Итак, я снопа в Куртавнеле и уже послезавтра останусь здесь совсем один с Вероникой. Уж не жениться ли мне на ней, в вознаграждение за ее услуги, принимая во внимание, что всякая иная монета в настоящее время для меня только химера!

Я хочу работать, уверяю вас, что хочу работать. Сегодня мы отправляемся с г-ном Сичесом удить линей в Мезонфлер. Мы сядем в тени знакомого вам дуба и, само собою разумеется, будем много думать о вас. Что вы делаете в эту минуту? По всей вероятности, готовитесь к тому, чтобы петь. Я ожидаю, мы ожидаем письма сегодня; мы все жаждем узнать что-нибудь определенное о "Пророке". Кстати, да благословит вас бог тысячу раз. Но скажите, не восхищаетесь ли вы прекрасным большим листом бумаги, который я взял, чтобы вам писать? А? Писали ли вы когда-нибудь мне на подобной бумаге? Не знаю, что со мной, я выгляжу хвастуном1... а в сущности я маленький мальчик; поджал хвост и сижу себе смирнехонько, как собачонка, которая чувствует, что над ней смеются, и глядит куда-то в сторону, прищурив глаза как бы от солнца. Или, вернее, я немного грустен и немного задумчив, но это пустяки. Я все-таки очень доволен тем, что нахожусь в Куртавнеле, обои цвета зеленой ивы в моей комнате радуют мой взор, и я конечно очень доволен. Но за письмо снова примусь позднее.

5 часов.

Мы возвращаемся с рыбной ловли с 50 линями. Мы получили вашу записочку. Это утомление скоро пройдет... Но как? Неужели "Пророка" не будут ставить? Признаюсь, это огорчило бы меня, не из-за денег, которые бы вы потеряли, но из-за того, что это могло бы выглядеть отступлением перед успехом м-ль Зонтаг2... Однако посмотрим. Будьте здоровы, вот главное. Я не расположен писать. Мы собираемся обедать; погода прелестная. До завтра.

Пятница, 9 часов утра.

Вот что значит откладывать. Почтальон пришел сегодня так рано, что застал меня в постели. Пишу вам несколько слов наскоро. Сообщенные вами сведения далеко не хороши; как бы то ни было, вам сопутствуют мои наилучшие пожелания.-- Я буду молить за вас бога - да благословит он вас тысячу раз! Лодка будет здесь послезавтра. Прилагаю при сем бумагу для Виардо. Снова засяду за письмо сегодня вечером, нет, сию же минуту, за огромное письмо; и с какой стати почтальон пришел так рано? Ради бога, берегите ваше драгоценное здоровье! Куртавнель очарователен, мы будем содержать его в самом нарядном виде. Я буду работать, как негр; перевод вы получите3. iausend Dank fur den lieben Brief und das Blattcheii - aber um Gottes willen seien Sie gesnnd - meine Lippen tiermen sich keinen Augenblick von Ihren Fiissen. Ich bin ganz hm, wio nie... {Тысяча благодарностей за ваше милое письмо и за лепестки - но бога ради - будьте здоровы - мои губы ни на мгновение не отрываются от ваших ног. Я весь там, как никогда... (нем.)}

До свидания, кланяюсь всем и остаюсь навсегда

совершенно вам преданный И. Т.