Письмо Беттине Арним - Письма (1831-1849) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

Конец 1840 или начало 1841 (?). Берлин Gnadige Frau, Als Sie mir gestern von jener wunderbaren Gedanken-verbindung erzahlten, die in Ihnen beim Anblick eines glimmenden Feuers entstand, ferner - als Sie von der Natur als von einem Geistigen, Lebendigen sprachen und mich am Ende frugen - ob Ich Sie verstanden hatte - so bejahte Ich es: es liegt mir aber viel zu sehr am Herzen zu wissen - ob Ich es wirklich verstehe.-- Jene innige V'er-bindung des menschlichen Geistes mit der Natur ist nicht Uinspnst das Liebevollste, das Schonste, Tiefste unseres Le-bens: nur mit Geistigem, mit Gedanken kann sich miser Geist, unser Denken so innig vermahlen. Man muss aber eben sbwanrseifl, wie die Natures selbst ist - umindiesenBund tfeten zu konnen - damit jeder Gedanke der Natur, jede Regung in ihr sich unmittelbar in der Menschenseele in be-wusste Gedanken, in geistige Gestalten verwandle.-- Aber auch der Mensch, der noch der Wahrheit fremd ist - fuhlt es: die Sehnsucht des Abends, das Stille zu sich Gekehrt-sein der Nacht, die gedankenvolle Heiterkeit des Morgens wechseln ab in seiner Brust: er ist aus Fleisch und Blut, er atinet, er sieht: er kann sich nicht dem Einfluss der Natur entziehn: er kann nicht ganz in der Luge leben. Je mehr der Mensch zur Einfachheit der Wahrheit strebt, desto reicher und inhaltsvoller wird ihm der Umgang mit der Natur - und wie sollt es auch anderes sein - da die Wahrheit nichts anderes ist als des Menschen Natur? Ist man auf dem Standpuncte (und auf diesem Standpunct stehen viele Menschen) - wie unendlich siiss - und bitter - und freudig und schwer zugleich ist das Leben! Man ist in einem steten Kampfe - und nie wird man sich retten durch einen Ruckschritt: man muss den ganzen Kampf durchkampfen. Der tiefe, schone Sinn der Natur leuchtet einem auf - und ver-schwindet: es sind Ahnungen, die wie sie aus der Seele hervorzittern, gleich wieder verschwinden; bald scheint es: - die Natur (und unter Natur versteh' Ich den ganzen leben-dipen, fleischgewordenen Geist) wolle reden - und plotzlich verstummt sie und liegt todt und schweigend: es lagert sicli die tiefste Nacht um das Auge. Dass man nicht in der Wahrheit wahrhaft lebt - erkennt sich so leichtl Gehe man nur in das freie Feld, in den Wald hinaus - und wenn man auch bei aller Freudigkeit immer noch in der geheimsten Seele einen Druck, ein inneres Gebundensein fuhlt, das grade dann hervortritt, wenn die Natur den Mensctien ergreift - so erkenne man noch seine Grenze, jenes Dunkel das nicht im Lichte des sich Hingebens verschwinden will, so sage man sich: "Du bist doch noch ein Egoist!". Dass man aber dazu gelangen kann, wie Sie gestern sagten, keine Personlichkeit zu haben, und grade in dem Geist, dem man sich ergeben hat, erst personlich sein ("je allsei-tiger, desto individueller",-- sagen Sie in der "Gunderode"l) - dieses haben Sie uns bewiesen - oder nein - Sie haben es gelebt - und wir schauen.-- Dass Sie, indem Sie sahen, wie der Wind vom Feuer weg die Asche wehte - an Gothe dachten und wie Sie es dachten - war, Ich bin daran fest uberzeugt,-- kein Vergleich: es verging keine Zeit zwischen Ihrem Sehen und Ihrem Denken: unmittel-bar verwandelte sich jene Regung in der Natur in diesen Gedanken: denn wie die Natur, bis in ihre geheimsten Schwingungen, vor Ihnen offen liegt - so liegt Ihr Geist ganz der Natur offen: wie die Pflanzen aus dem Boden der Erde, wachsen Ihnen die Gedanken hervor - und es ist dieselbe Entfaltung des Geistes - welcher dort als organisees Gebild, hier als der Gedanke dieses Gebildes, als Seelenilanze in das Licht heraus sich offenbart.-- So sollte jeder Mensch sein: anstatt wie viele es thun, z. B. beim Liede der Nachtigall, in ein hochstens sehnsuchtiges Bruten zu verfallen, sollte den Leuten ein unendlicher Quell von Gedanken, von liebevollen Gefuhlen in der Brust schlagen - und eben so mannigf altig und unendlich wie die Gestalten der Natur, sollten die Gestalten des Gedankens sein, in dem kleinsten wie in dem grossten gottlich, einfach wie das Wort der Natur - welches "Gott" ist - bald in sich ruhig gesammelt wie ein tiefes Thai beim Sonnenaufgang, bald ausgelassen und wild wie der Sturm - reich und soj mannigfaltig wie der Ton. Eins sein und unendlich in sich verschieden - ist das nicht ein Wunder? Ein Wunder und eine Welt von Wundern ist die Natur: so soll auch jeder Mensch sein - so ist er auch; und dass er es ist, haben uns die Herrlichen aller Zeiten offenbart, Sind wir denn umsonst - Menschen? Hat sich denn umsonst ailes Geistige der Natur in den einen lichten Punct zusammen-gedrangt - welches Ich heisst?2 Was waie Natur ohne uns,-- was waren wir ohne Natur? Beides ist nicht zu denken! Dass Sie selig sind und es sein werden, dass Sie wahr sind und frei {Далее зачеркнуто: ist} - die Biirgschaft davon ist uns in Ihrer Liebe, ja - in ihrem Mitleid zur Natur, die da, von den Menschen ver-lassen, trauert: darum hat sie es mit Ihnen redlich gemeint, mit Ihnengeredet, Ihnen ail' Ihr Leben offenbart - auch ihre Trauer - wie jener Bach, dem Sie einst zuriefen: "Kind! was weinst du? was fehlt dir?" - da er so angstlich in dem Schilf murmelte3. Darum haben Sie nie die Natur beschrieben: Ich mochte sagen - die Natur hat sich unter Ihrer Feder in Worte verwandelt: was das Wort bedeutet, was es Gottliches in sich hat - was Kunst, was Form heisst - haben Sie uns erst gelernt.-- Glauben Sie nicht - Ich wollte mir Rechenschaft geben iiber jenes Gluck, das Ich fuhle, wenn Ich Sie lese: so viel Hingebungs-fahigkeit ist mir vom Himmel gegeben worden - dass Ich mich ganz vergessen kann - Ich weiss selbst nicht ob das was Ich eben geschrieben habe, auch Recht sei: Ich will es auch nicht wissen; das Gluck redet aus mir - und Ich lasse es reden.-- Wenn mir das Wort fehlt, wenn es mir versagt ist - so fehlt mir die Natur, denn das Wort ist die Natur des Geistes, des Gedankens. Aber innerlich fuhl' Ich mich ganz: Ich habe eine Ahnung der Seeligkeit, die berechtigt ist - der Seeligkeit der Wahrheit. Ich habe das Wort gefunden: zwischen Ihnen und der Natur ist keine Grenze: in beiden lebt der eine Gott, der in Ihnen sich als Gedanken, als Offenbarung erfasst: ist er gross? Wie konnen Sie es wissen, es sagen? Diinkt Gott sich selber gross? Wie Sie es gestern sagten: ist der Gedanke - Besitz, Eigenthum? Ist nicht jeder ein Werkzeug - ist nicht das Wort, das Ausgesprochene,-- Gottes Rede, deren Sinn Ihnen durch ein freudiges Wunder offenbar {Далее зачеркнуто: fur} wird? Glauben Sie nur - Sie haben immer Recht, was auch die Leute sagen mogen: durch die einfache Beruhrung mit dem Wahren offenbart sich in jedem Verhaltniss, in jeder That - das Wahre, der Begriff. Was man nicht zugeben will, was die Engherzigen schreckt - muss doch zugegeben werden: "Wer wahr ist - der iet gut, und frei, und selig - und weise" - und das ailes ist kein Verdienst: es ist das Einfachste - ja, es sollte das Gewohnlichste sein, das Alltaglichste.

Беттине Арним С немецкого:

Милостивая государыня, Когда Вы вчера рассказали мне о той удивительной ассоциации, которая возникла у Вас при созерцании мерцающего огня, когда Вы затем говорили о природе как о чем-то одушевленном, живом и под конец задали мне вопрос, понял ли я Вас,-- я ответил на это утвердительно: но мне очень важно знать - действительно ли я понимаю это.-- Эта тесная связь человеческого духа с природой - не случайно самое приятное, самое прекрасное, самое глубокое явление нашей жизни: только с духовным началом, с идеями может так глубоко сочетаться наш дух, наше мышление. Однако для того чтобы иметь возможность вступить в этот союз, надо быть таким же правдивым, как сама природа, чтобы каждый замысел природы, каждое ее движение претворились в человеческой душе непосредственно в сознательные мысли, в духовные образы.-- Но и тот человек, который еще чужд истине, чувствует это; томление вечера, тихая самоуглубленность ночи, полная мысли радость утра сменяются в его груди: он создан из плоти и крови, он дышит, он видит; он не может избегнуть влияния природы; он не может всецело жить во лжи. Чем сильнее человек стремится к простоте истины, тем богаче и содержательнее будет его общение с природой - и как же может быть иначе, раз истина есть не что иное, как природа человека? Если стоять на этой точке зрения (а на этой точке зрении стоят многие люди) - как бесконечно сладостна - и горька - и радостна и в то же время тяжела жизнь! Пребываешь в постоянной борьбе - и никогда не можешь спастись при помощи отступления: надо довести всю борьбу до конца. Глубокий, прекрасный смысл природы вдруг откроется на мгновение кому-нибудь - и исчезнет: это предчувствия, которые, едва встрепенувшись в душе, тотчас же снова улетают; порою кажется: природа (а под природой я разумею весь живой дух, ставший плотью) хочет говорить - и вдруг она немеет и лежит перед нами мертва и молчалива; глубочайшая ночь окутывает всё кругом. То, что мы не живем в истине, так легко видеть! Стоит только выйти в открытое поле, в лес - и если, несмотря на всё радостное состояние души, чувствуешь всё же в сокровенной ее глубине какую-то сдавленность, внутреннюю скованность, которая появляется как раз в тот миг, когда природа овладевает человеком,-- тогда узнаешь свои пределы, ту темь, которая не хочет исчезнуть в ярком свете самозабвенья, тогда скажешь себе: "Ты всё еще эгоист!". Но то, что можно, как Вы сказали вчера, освободиться от собственной личности и обрести ее вновь именно в духе, которому отдался ("чем всесторонее, тем индивидуальнее", - говорите Вы в "Гюндероде"1),-- это Вы нам доказали - или нет - Вы это осуществили - а мы созерцаем.-- То, что Вы, наблюдая, как ветер относит пепел прочь от огня, думали о Гёте, и то, как Вы об этом думали,-- не было, я в этом твердо убежден, сравнением: между Вашим созерцанием и Вашей мыслью не было разрыва; движение природы претворилось непосредственно в эту мысль: ибо как вся природа, вплоть до ее самых сокровенных колебаний, открыта для Вас, так и Ваш дух весь открыт для природы; как растения из земной почвы, вырастают Ваши мысли - это то же самораскрытие духа, который там как органический образ, здесь как мысль этого образа, как поросль души, заявляет о себе свету.-- Таким должен был бы быть каждый человек: вместо того чтобы, как многие это делают, например при пении соловья, отдаваться безотчетному томлению, у людей должен быть в груди неиссякаемый родник мыслей, исполненных чувства любви - и так же многочисленны и бесконечны, как образы природы, должны быть образы мыслей, в ничтожнейшем и величайшем божественны, просты, как слово природы, которое есть "бог",-- то спокойны и сдержанны, как глубокая долина при восходе солнца,-- то безудержны и дики, как буря,-- то богаты и многообразны, как звук. Быть единым и бесконечно различным в себе - разве это не чудо? Природа - единое чудо и целый мир чудес: таким же должен быть каждый человек - таков он и есть; и что он именно таков, открыли нам великие люди всех времен. Разве напрасно мы люди? Разве напрасно всё духовное в природе соединилось в одну светлую точку, которая называется "Я"?2 Чем была бы природа без нас, - чем были бы мы без природы? И то и другое немыслимо! Что Вы счастливы и будете счастливы, что Вы простосердечны и свободны - порукой тому является для нас Ваша любовь, да - Ваше сочувствие природе, которая скорбит, покинутая людьми: поэтому-то она была с Вами откровенна, говорила с Вами, раскрыла Вам всю свою жизнь - и свою скорбь,-- как тот ручей, которому Вы однажды крикнули: "Дитя! почему ты плачешь? чего тебе недостает?" - когда он так робко бормотал в камышах3. Поэтому Вы никогда не описывали природу: я сказал бы - природа под Вашим пером претворялась в слова; что означает это слово, что содержится в нем божественного, что называется искусством, формой - этому Вы нас первая научили.-- Поверите ли Вы - я хочу отдать себе отчет в том счастье, которое испытываю, когда читаю Вас: мне отпущено небом так много способности самозабвения, что я могу совсем позабыть себя; не знаю сам, справедливо ли это, что я только что написал, да и не хочу этого знать; счастье говорит моими устами - и я даю волю ему говорить.-- Когда мне по хватает слова, когда мне в нем отказано, то для меня не существует и приводы, потому что слово - природа духа, мысли. Но внутренне я ощущаю полноту жизни: у меня предчувствие счастья, на которое я имею право,-- счастья истины. Я нашел подходящее слово: между Вами и природой нет границы; в обоих живет один и тот же бог, который в Вас сознает себя как мысль, как откровение; велик ли он? Как Вы можете это знать, выразить? Мыслит ли сам бог себя великим? Как Вы сказали вчера: разве мысль - владение, собственность? Каждый из нас - не орудие ли, а слово изреченное - не речь ли бога, смысл которой раскрывается Вам при посредстве радостного чуда? Поверьте только - Вы всегда правы, что бы ни говорили люди: через простое соприкосновение с истиной открывается в каждом отношении, в каждом деянии - истинное, идея. То, чего не хотят признать, что пугает черствых сердцем,-- всё же мы вынуждены признать: "Кто простосердечен - тот хорош, и свободен, и блажен - и мудр" - и всё это не заслужи но самое простое - и должно было бы быть самым обыкновенным, повседневным.