Письмо Полине Виардо - Письма (1831-1849) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

9 (21) мая 1844. Петербург

St-Petersbourg, le 9 mars {Так в подлиннике.} v. s. 1844.

Il n'y a que quatre jours que je suis revenu de Moscou, ma bonne et chere Madame Viardot, et je profite de la place que m'a donnee Eugene dans sa lettre pour me rappeler a votre souvenir. Mon sejour a Moscou n'a pas ete des plus agreables, une fluxion de poitrine m'a confine dans ma chambre pendant deux mois entiers, etc., etc., mais enfin me voici de retour.

J'ai ete bien content d'apprendre par l'"Allgemeine Theater-Zeitung"1 que vous etes arrivee en bonne sante a Vienne; j'espere qu'apres vous etre reposee en France vous nous reviendrez tout aussi bien portante. Vous nous reviendrez, n'est-ce pas? Votre bonne ville de Petersbourg vous attend avec impatience2, jugez ce que doivent ressentir vos intimes, vos fideles, votre vieille garde3. Je les ai tous revus; nous avons cause, ou pour parler a la Pizzo, medit de vous; je ne dirais pas que nous nous sommes rappeles d'une feule de choses, car nous n'avions rien oublie, mais nous nous sommes fait le plaisir de les redire l'un a l'autre. J'ai surtout beaucoup babille avec Pizzo; c'est un bien noble et brave garcon qui vous est bien sincerement attache. Je l'ai fait chanter jusqu'a extinction de voix tout: et la derniere scene de "Romeo"4 et la "Stadt"5 et le "Ya se ha muerto"6. Mais a propos, savez-vous que je vous en veux de ne m'avoir rien chante de votre "Album"?7 Savez-vous qu'il y a des choses admirables dans cet album? "La Chapelle", par ex<emple>, ou bien "L'Ombre et le Jour", mais surtout les "Adieux aux beaux jours"; il y regne une tristesse passionnee sombre et douce qui vous fait fremir et pleurer, et puis quelle verite d'expression! J'etais a meme d'en juger. Pizzo part pour Vienne le 27 de ce mois; je reste ici... mes projets de voyage... il ne faut plus y penser.

Dans six semaines vous serez en France; je me rejouis d'avance de la joie que vous aurez a revoir votre mere, votre entant8 et toutes vos bonnes connaissances, mais si jamais votre pensee se reporte vers le Nord, n'est-ce pas que vous ne craindrez plus, comme vous avez pu le faire avant votre premier voyage, de ne pas y trouver de sinceres et loyaux amis? Je dois vous dire que vous avez laisse ici des souvenirs bien profonds; on parle de vous, on vous aime; il n'y a que Mlle Wolkoff qui est votre ennemie declaree: mais pour vous consoler, je m'empresse de vous annoncer que son frere Mr du Calembourg daigne vous accorder sa bienveillance... Il n'y a plus une seule place disponible au Grand Theatre.

Je passerai l'ete dans les environs de Petersbourg9: je ne ferai que chasser du matin au soir; c'est si bon d'etre tout le jour dans les champs, on peut y rever tout a son aise, et vous savez que je suis un peu reveur de mon naturel. A propos de chasse, j'espere que Viardot en a fait d'excellentes; si ma lettre le trouve a Vienne, dites-lui mille choses de ma part; priez-le de rn'ecrire quelques mots qu'il n'a qu'a m'adresser au Ministere de l'Interieurl0. J'ai prie Pizzolato de me donner de vos nouvelles quand il sera a Vienne. J'ai voulu revoir nos cheres petites chambres, mais elles sont habitees par je ne sais plus qui - pardon de vous entretenir de fout cela - que voulez-vous? pauvres affames que nous sommes, nous nous nourrissons de nos souvenirs.

Adieu donc ou plutot a revoir. Soyez heureuse. Voyez-vous, quand je vous dis ce mot-la, je n'ai plus rien a ajouter, car je vous le dis du fond de mon coeur et je le dis souvent, parce qu'il me semble que de pareils voeux doivent etre exauces. Adieu donc encore une fois et permettez-moi de vous serrer la main comme par le passe.

Votre ami bien devoue

J. Tourgueneff.

Полине Виардо С французского:

С.-Петербург, 9 марта {Так в подлиннике.} ст. ст. 1844.

Всего четыре дня как я вернулся из Москвы, моя добрая и дорогая госпожа Виардо, и, пользуясь тем, что Евгений уделил мне немного места в своем письме, напоминаю вам о себе. Мое пребывание в Москве было не из самых приятных, воспаление легких заперло меня в комнате на целых два месяца и т. д., но вот, наконец, я возвратился.

С большим удовольствием узнал я из "Allgemeine Theater-Zcitung"1, что вы приехали в Вену в добром здравии, и надеюсь, что после отдыха во Франции вы вернетесь к нам в таком же состоянии. Вы вернетесь к нам, не правда ли? Верный вам город Петербург с нетерпением ждет вас2, судите же сами, что должны чувствовать ваши близкие, преданные вам люди, ваша старая гвардия3. Я всех их вновь повидал, мы беседовали, или, как выражается Пиццо, "злословили на ваш счет". Не скажу, что мы вспоминали о множестве вещей, поскольку мы ничего не забыли; но мы доставили себе удовольствие повторить их друг другу. Особенно много я болтал с Пиццо; он благородный, честный малый, искренне привязанный к вам. Я заставил его петь до полной потери голоса всё: и последнюю сцену "Ромео"4, и "Stadt" {"Город" (нем.).}5, и "Ya se ha muerto" {"Она уже мертва" (исп.).}6. Кстати, известно ли вам, что я на вас в обиде: вы ведь так ничего и не спели мне из вашего "Альбома"7. А известно ли вам, что в этом альбоме есть замечательные вещи? Например, "Часовня" или же "Мрак и свет", но особенно "Прощайте, ясные дни"; всё это проникнуто страстной печалью, мрачной и нежной, заставляющей вас трепетать и плакать; и при этом - какая правдивость выражения! Я имел возможность судить об этом. Пиццо уезжает в Вену 27-го этого месяца, а я остаюсь здесь... Что до моих планов отправиться в путешествие... об этом нечего больше и думать. Через полтора месяца вы будете во Франции; я заранее радуюсь той радости, которую вы испытаете при свидании с вашей матушкой, с вашим ребенком8, со всеми вашими добрыми знакомыми, но, если когда-нибудь мысль ваша перенесется на Север, не правда ли, вы не станете опасаться, как это могло быть перед вашей первой поездкой, что не найдете здесь искренних и верных друзей? Должен вам сказать, что вы оставили здесь о себе глубокую память; о вас говорят, вас любят, за исключением м-ль Волковой, вашего заклятого врага, но в утешение спешу сообщить, что ее брат, г-н Каламбур, изволит относиться к вам благосклонно... В Большом театре не осталось ни одного свободного места.

Лето я проведу в окрестностях Петербурга9: буду охотиться с утра до вечера. Так хорошо целый день быть среди полей: там можно мечтать в свое удовольствие, а ведь вы знаете, что от природы я немного мечтатель. Кстати об охоте - я надеюсь, что Виардо в этом сильно преуспел. Если мое письмо застанет его в Вене, передайте ему от меня тысячу добрых пожеланий и попросите его черкнуть мне пару слов, которые можно адресовать просто в Министерство внутренних дел на мое имя10. Я попросил Пиццолато сообщить мне, когда он будет в Вене, что у вас нового. Я хотел заглянуть в наши милые комнатки, но теперь там кто-то живет. Извините, что я говорю вам обо всем этом. Но что поделаешь? Наш брат голодающий питается воспоминаниями.

Итак, прощайте или, лучше, до свиданья. Будьте счастливы. Право же, когда я обращаю к вам это слово, мне нечего к нему прибавить, ибо я говорю его от всего сердца и говорю его часто, потому что мне кажется, что такие пожелания должны исполняться. Прощайте же еще раз и позвольте пожать вам руку, как в былое время.

Ваш преданнейший друг

И. Тургенев.