Письмо Полине Виардо - Письма (1831-1849) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

28 ноября, 3 декабря (10, 15 декабря) 1846. С.-Петербург

St-Petersbourg, 28 novembre

се 28 novembre/10 decembre 1846.

Voici bientot trois semaines que je vous ai ecrit1, Madame, je m'imagine que vous desirez avoir des nouvelles du theatre et de Petersbourg - et je reprends la plume. Si mon imagination n'a pas le sens commun - j'espere que vous ne m'oterez pas un si bon pretexte de vous ecrire. Je commence par vous dire que selon toutes les probabilites j'aurai le bonheur de vous voir vers la mi-janvier de l'annee prochaine; j'ai arrange tant bien que mal mes petites affaires et je compte etre libre des la nouvelle annee. Ainsi - vous voila prevenue... soyez bien en voix pour ce temps-la! Je vous arriverai tout affame de bonne musique. Car en verite l'opera d'ici - ist auf den Hund comme disent les etudiants. Depuis ma lettre a Mme Garcia (a laquelle je baise les mains) j'ai vu - en fait de nouveautes - "La Gazza"2, "Ernani"3 et "La Fille du Regiment"4. Vous ne saurez vous faire une idee de la maniere atroce dont cette pauvre Gazza a ete massacree. Mme Moltini (de l'annee derniere) recevait, <vous> vous le rappelez, de temps a autre quelques petits applaudissements; celle-ci--rien, mais rien a la lettre; aussi faut-il avouer que jamais plus insigne pecore (pardon de l'expression) n'est montee sur les planches d'un grand theatre. On a fait a "La Gazza" les plus enormes coupures, le second acte commence par le duo de Ninette et de Pippo; immediatement apres, vient la scene du jugement; c'est a n'y rien comprendre. Le public etait de glace - les acteurs idem; - tout ceci ne m'a pas empeche de remarquer que "La Gazza" est un vrai chef-d'oeuvre, plein de grace et de finesse, s'clevant parfois jusqu'au dramatique le plus dechirant. J'en souffrais d'autant plus; c'etait de la dentelle pietinee dans la boue. Imaginez-vous que Mme Moltini - par-dessus le marche - vous imite!! Vous imaginez-vous cela? Elle a du vous entendre quelque part. Rossi faisait le Podesta. Ce role ne lui va pas le moins du monde; aussi n'ai-je pu juger de son talent. Cependant il m'a plu. (Depuis que je suis ici on n'a donne ni "L'Elisire", ni la "Linda"6), Tamburini (le pauvre homme!) se demenait dans le role de Fernando - et parvenait a grand-peine a arracher quelques applaudissements.-- Passons a "Ernani".

Ce 3/15 decembre.

Ma lettre est restee inachevee. Je m'empresse de la finir aujourd'hui. "Ernani" marche avec plus d'ensemble. On voit que les chanteurs (Mme de Giuli, Guasco et Collini) sont plus a l'aise avec Verdi qu'avec Rossini. L'opera en lui-meme ne m'a plu que fort mediocrement. Le trio final du 2-eme acte fait cependant beaucoup d'effet, malgre la vulgarite de la melodie. On l'a fait repeter. On ne peut nier que Verdi ne parvienne quelquefois a vous inspirer un sentiment de grandeur. Cependant je suis loin d'etre verdiste et ne crois pas le devenir jamais. Vous connaissez "La Fille du Regiment": ce n'est presque pas un opera. Grace au jeu de Tamburini, a deux ou trois jolis motifs et l'originalite du sujet, le public en a ete assez content - et a fait repeter a Mlle Marra6 son roulement de tambour - ce qui doit mediocrement flatter une cantatrice. "La Fille du Regiment" est parvenue a reunir 800 personnes, le nec plus ultra de cette annee. Voila toutes nos nouvelles theatrales.

Le bon general Goulevitch est enfin revenu a St-Peters-bourg. Il m'a charge de vous dire mille choses aimables (a propos - je ne sais ce que j'ai - j'ecris le contraire de ce que je veux dire: excusez toutes ces ratures). Il espere que vous lui ecrirez. J'ai vu le comte Matthieu W. qui m'a dit avoir recu de vous une longue et bonne lettre; c'est ainsi qu'il s'est exprime7. Cela m'a rassure un peu, c-ar il y avait eu dans l'"Allgemeine Pr<eussische> Staats-Zeitung" (dans un des compte-rendus sur l'opera italien) - une "merkliche Indisposition"8 - qui me tourmentait passablement. N'est-ce pas que votre sante est bonne? Soignez-vous bien, je vous en conjure. Vous recevrez ma lettre quelques jours avant vos debuts a l'Opera Allemand9... ai-je besoin de vous dire que mes voeux les plus sinceres vous y accompagneront? Vous, n'en doutez pas - et c'est ce qui me fait grand plaisir. Il est doux de penser que ceux qu'on aime le savent et comptent la-dessus.

L'un de ces jours j'ai entendu Henselt (avec qui j'ai fait connaissance), C'est un homme d'un tres grand talent - et tout a fait bon et aimable; une excellente nature d'Allemand. Vous savez que Pizzolato est reparti pour Venise? Le souvenir de Pizzolato se rattache au premier hiver que vous avez passe ici... Il n'etait pas encore alors le pauvre fou qu'il est devenu ensuite. Viva la Santa Chiesa Romana!

J'ai ete tres occupe tout ce temps-ci et le suis encore jusqu'a present, grace a notre nouveau journal10. Je tache de m'arranger de facon a pouvoir quitter Petersbourg des le nouvel an. Aussi travaille-je a force. Je me suis impose certaines obligations que je veux remplir et que je remplirai. Au bout de ces deux mois de travail assidu, je vois une foule de charmantes choses qui m'attendent et me donnent du courage. Quelle excellente chose n'est-ce pas deja que de pouvoir vous dire: au revoir! - Au revoir donc, vous tous mes bons amis, a qui je serre bien cordialement la main (j'espere que votre mari est deja de retour de Paris). Soyez heureux et portez vous bien.

Votre tout devoue

J. Tourgueneff.

На обороте:

В Пруссию, в Берлин.

Madame

Madame Pauline Viardot-Garcia

a Berlin.

Behrenstrasse, No 7a.

1847

Полине Виардо С французского:

С.-Петербург,

28 ноября / 10 декабря 1846.

Вот уже скоро три недели, как я вам писал1, милостивая государыня; я полагаю, что вы желаете иметь известия о театре и о Петербурге, и вновь берусь за перо. Но если предполагаемое мною, может быть, и лишено смысла, я все же надеюсь, что вы не отнимете у меня такого прекрасного повода, чтобы написать вам. Для начала скажу вам, что, по всей вероятности, я буду иметь счастье увидеть вас около середины января будущего года; я кое-как устроил разные свои дела и рассчитываю освободиться с наступлением нового года. Итак, вы предупреждены... Будьте же в голосе к этому времени! Я явлюсь к вам страшно изголодавшимся по хорошей музыке, ибо, по правде сказать, здешняя опера - ist auf dem Hund {ни к чёрту не годна (нем.).} как говорят студенты. После моего письма к г-же Гарсиа (целую ее ручки) из новинок я видел "Сороку-воровку"2, "Эрнани"3 и "Дочь полка"4. Вы представить себе не можете, с какой жестокостью была уничтожена эта несчастная Сорока. Вы помните, что г-же Мольтини (прошлогодней) хоть иногда немного аплодировали, этой же - ничего, буквально ничего! правда, нужно признаться, никогда еще не выходила на подмостки какого-либо большого театра такая неслыханная дура (извините за выражение). В онере сделаны огромнейшие купюры; второй акт начинается дуэтом Нинетты и Пиппо; затем прямо следует сцена суда - так что ничего нельзя понять. Публика осталась совершенно холодна, актеры - также. Это, однако, не помешало мне заметить, что "Сорока-воровка" - настоящий шедевр, исполненный очарования и изящества, который достигает порою самого потрясающего драматизма. Тем больнее для меня было это втаптывание кружев в грязь. Представьте себе, что, ко всему остальному, г-жа Мольтини подражает вам!! Можете вообразить! Она, вероятно, слышала вас где-нибудь. Росси исполнял роль Подесты. Она ему совсем не подходит, так что я но смог оценить его талант. Но он мне понравился. (С тех пор, как я здесь, не дают ни "Любовного напитка", ни "Линды"5.) Тамбурини (бедняга!) лез из кожи вон в роли Фернандо и с трудом добился кое-каких аплодисментов. Перейдем к "Эрнани".

3/15 декабря.

Письмо мое осталось неоконченным. Спешу дописать его сегодня. "Эрнани" идет более слаженно. Видно, что певцы (г-жа Джули, Гуаско, Коллини) легче справляются с Верди, чем с Россини. Сама же опера понравилась мне весьма умеренно. Впрочем, финальное трио второго акта производит впечатление, несмотря на пошлость мелодии. Его заставили повторить. Нельзя отрицать, что Верди подчас умеет внушить возвышенное чувство. И все же я далеко не вердист и не думаю, что сделаюсь им когда-нибудь. Вы ведь знаете "Дочь полка": это почти не опера. Благодаря игре Тамбурини, двум-трем хорошеньким мотивам и оригинальности сюжета публика осталась довольна и заставила м-ль Марру6 повторить барабанную дробь, что едва ли было особенно лестно для певицы. "Дочь полка" все-таки собрала в театре 800 человек, это - nec plus ultra {крайний предел (лат.).} в нынешнем году. Вот и все наши театральные новости.

Добрейший генерал Гулевич наконец вернулся в Петербург. Он поручил мне передать вам тысячу любезностей. (К слову, я не знаю, что со мной делается: я пишу противоположное тому, что хочу сказать: извините за все эти помарки.) Он надеется, что вы напишете ему. Я виделся с графом Матвеем В<иельгорским>, который сказал мне, что получил от вас длинное и хорошее письмо; именно так он выразился7. Это меня немного успокоило: в "Allgemeine Pr<eussische> Staats-Zeitung" (в отчете об итальянской опере) говорилось о "merkliche Indisposition" {"заметном недомогании" (нем.).}8, что меня порядочно мучило. Вы ведь в добром здравии, не правда ли? Берегите себя, заклинаю нас. Письмо мое вы получите за несколько дней до вашего дебюта в Немецкой опоре9... Нужно ли говорить, что вас провожают туда мои самые искренние пожелания? Вы в этом не сомневаетесь, и это доставляет мне большое удовольствие. Отрадна думать, что те, кого любишь, знают об этом и на это рассчитывают.

На днях я слушал Гензельта (с которым познакомился лично). Это очень талантливый человек, весьма добрый и любезный; превосходный немецкий характер. Знаете ли вы, что Пиццолато снова уехал в Венецию? Воспоминание о Пиццолато связано с первой зимой, которую вы провели здесь... Тогда он но был еще том жалким безумцем, каким стал теперь. Viva la Santa Chiesa Romana! {Да здравствует святая римская церковь! (итал.).} Я был очень занят все это время, занят и до сих пор благода; я нашему новому журналу10. Но я постараюсь устроиться так, чтобы можно было выехать из Петербурга после Нового года. Потому и работаю изо всех сил. Я взял на себя некоторые обязательства, хочу их выполнить и выполню. А за этими двумя месяцами упорной работы мне видится масса очаровательных вещей, ожидающих меня и придающих мне бодрость. Ведь какая превосходная вещь - уже одна возможность сказать вам: до свидания! До свидания же, вы, все мои добрые друзья; сердечно жму вам руку (надеюсь, ваш муж уже вернулся из Парижа). Будьте счастливы н доброго вам здоровья.

Совершенно вам преданный

И. Тургенев.

На обороте:

{*} В Пруссию, в Берлин. {*}

{* Написано по-русски.}

Милостивой государыне

госпоже Полине Виардо-Гарсиа

в Берлин.

Беренштрассе, No 7а.