Письмо Полине Виардо - Письма (1831-1849) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

19 ноября (1 декабря) 1847. Париж

Paris, ce 1-er decembre 47.

Mercredi.

Quand cette lettre vous parviendra, Madame, vous aurez deja, je l'espere, triomphalement debute a Hambourg et si je vous ecris maintenant, c'est que je ne veux pas que mes felicitations arrivent trop tard. Voici donc votre premiere campagne heureusement terminee.

J'en etais la de ma lettre quand Madame votre mere a eu la bonte de me communiquer celle que vous avez ecrite le lendemain de votre representation de "Robert". Vous pouvez vous imaginer le plaisir que m'a cause tout ce qu'elle contenait! J'en ai saute de joie dans ma chambre. Ahl tres bien, Madame, tres bien, tres bien. Parmi tous vos triomphes vous n'oubliez pas vos amis de Paris, vous leur donnez de vos nouvelles; c'est que vous savez sans doute que personne au monde ne prend une plus grande part a tout ce qui vous arrive. Nous n'avons plus qu'a vous remercier: aussi, croyez-le bien, le faisons-nous souvent et de bon coeur. Nous attendons maintenant des nouvelles de "Norma" et de "La Somnambule" en nous rejouissant d'avance de vos triomphes1. Ah! que c'est bon de recevoir de bonnes nouvelles! Danke, danke...

Voyons, que vous dirai-je de mon cote? Tout le monde se porte bien, voila pour le commencement. Je vais bientot recommencer mes lecons chez Mr Laborde que j'avais negligees jusqu'a present. Je travaille beaucoup. Un de mes amis, mais que ceci reste eatre nous, m'a montre une lettre de Gogol ou cet homme si dedaigneux et si difficile d'ordinaire parle avec beaucoup d'eloges de votre tres humble serviteur2. L'approbation de ce maitre m'a fait un grand plaisir. Dans l'"Illustrated London News" il y a un petit article sur votre debut a Dresde, ou l'on emploie les termes qutte astonishing, tremendous applause, an un-precedented furor, etc. etc. Tichatschek vous a certainement bien secondee. A-t-il mordu sa voix quelquefois? Qui aurez-vous a Hambourg? Dans une semaine il n'y aura pas de lecteur plus assidu que moi du "Hamburger Correspondent". Je ne me puis {Так в подлиннике.} m'empecher de vous repeter que tout va tres bien, mais tres bien (crachez trois fois, s'il vous plait). Je suis de la meilleure humeur qui se puisse voir. Imaginez-vous, je chante!!

"Un caprice" a parfaitement reussi. Mme Allan y a ete charmante, un tout petit peu pedante... ou plutot... son jeu est un peu trop gras3. Si vous ne me comprenez pas (ce qui prouverait par parenthese que je ne me comprends pas non plus), mettez que je n'ai rien dit. N. B. Je chante en Finnois dans ce moment4.

Hier j'ai vu "Cleopatre". Je ne comprends plus rien aux Parisiens. Je trouve cette piece insupportable, pretentieuse, fatigante, fausse, criarde, toute impregnee {Так в подлиннике.} d'un certain parfum de de {Так в подлиннике.} ce je ne sais quoi qui vous repugnait si fort dans les "Memoires du Diable"5 et cependant elle a du succes. Elle est bien versifiee: des petites pointes, des petites remarques soi-disant fines, des petites hardiesses, des petites gracieusetes par-ci, par-la, mais ca - une tragedie! Cleopatre commence par faire empoisonner un esclave qui lui a demande la mort pour une heure de bonheur et roucoule ensuite pour Antoine, pendant trois grands actes, comme une Parisienne enervee... et fort indecente, malgre tout! Les mots amour, faime, tu aimes, je suis aime, non, je ne suis pas aime reviennent sans cesse et vous fatiguent horriblement, car tout cela est faux, pretentieux, froid comme glace. Tout cela ne part ni du coeur ni meme de la tete: c'est un bas bleu de quarante ans qui s'agite laidement devant vous. C'en est degoutant, je vous assure. Rachel a des costumes magnifiques; elle trouve des poses admirables, mais decidement elle baisse. Il m'a ete impossible de saisir une parole de vers. Il est vrai que j'etais au fond de la salle. Le succes de "Cleopatre" n'est pas tres grand, malgre ce qu'en disent les journaux; je ne lui donne pas un mois JLyivre. Mais voyez les heroines que choisit Mme de Girardin: Judith6 et Cleopatre. Voyez-vous ce qu'il y a de vilain la-dedans? Car, Dieu merci, ce n'est ni<le> cote biblique de la legende de Judith ni le spectacle etonnant de la chute de la republique romaine qui ont attire son attention suj ces sujets. (Faut-il dire: ont attire? Je ne sais pas, comme dit le comte Wielhorski.) Du reste, comme mes lettres ne sont pas destinees a l'impression... etc., etc. Chanson finnoise.

Vous me trouverez peut-etre assez bete et fort decousu. Je suis toujours comme ca quand je suis de bonne humeur. Je le serais bien davantage, de bonne humeur, je vous eh reponds, si j'avais pu hier soir etre a Dresde au lieu de Paris! C'est hier, n'est-ce pas, que vous avez chante "La Somnambule"? J'y pensais bien souvent pendant cette interminable "Cleopatre", et si j'ai applaudi quelqu'un, ce n'etait pas Rachel. Enfin, pazienza.

Vous voila donc a Hambourg. Eh bien, comment vous plait cette ville? Ou logez-vous? Sur le Jungfernstieg probablement?

Mais decidement je bavarde comme une pie. Il est temps de clore mon bec. (Mlle Alboni debute demain dans la "Semiramide"7.) Dans un mois, je vous promets, Madame, de vous ecrire une lettre en espagnol, et soignee, je vous en reponds. Mille amities a votre mari. Louise, je t'embrasse de tout mon coeur. Et vous, Madame, je vous serre bien amicalement la main, je vous remercie most fervently de votre bon souvenir et reste a jamais

Votre tout devoue

J. Tourgueneff.

P. S. Avez-vous recu une lettre de moi adressee a Dresde ou je vous parlais entr'autres de l'opera de Verdi 8? Adieu encore une fois, a revoir.

Полине Виардо С французского:

Париж, 1-го декабря 47.

Среда.

Когда вы получите это письмо, милостивая государыня, ваш дебют в Гамбурге уже пройдет, надеюсь, с триумфом, и если я пишу вам теперь, то потому, что не хочу опоздать с моими поздравлениями. Итак, вы счастливо окончили вашу первую кампанию.

Только что сел за это письмо, как ваша матушка соблаговолила передать мне письмо, которое вы написали ей на другой день после вашего выступления в "Роберте". Вы можете себе представить, сколько удовольствия доставило мне содержание этого письма! Я прыгал от радости по комнате. Ах! очень хорошо, милостивая государыня, очень хорошо, очень хорошо. Среди ваших триумфов вы не забываете ваших парижских друзей, вы сообщаете им о себе; и это потому, что, как вам известно, никто в мире не принимает такого большого участия, как они, во всем, что с вами происходит. Нам остается только благодарить вас; оттого-то, поверьте, мы и делаем это очень часто и от всего сердца. Теперь мы ждем вестей о "Норме" и "Сомнамбуле" и заранее радуемся вашему успеху1. Ах, как хорошо получать хорошие вести! Danke, danke {Благодарю, благодарю (нем.).}...

Что могу я сообщить вам со своей стороны? Все здоровы,-- это для начала. Я скоро возобновлю мои уроки у г-на Лаборда, которыми до сего дня пренебрегал. Я много работаю. Один из моих друзей, но это между нами, показал мне письмо Гоголя, в котором этот человек, вообще такой высокомерный и придирчивый, говорит с большой похвалой о вашем покорном слуге2. Одобрительный отзыв такого мастера доставил мне большое удовольствие. В "Illustrated London News" помещена небольшая заметка о вашем дебюте в Дрездене, в которой употреблены выражения: "quite astonishing", "tremendous applause", "an unprecedented furor" {"совершенно изумительно", "громовые аплодисменты", "небывалый успех" (англ.).} и т. д. Должно быть, Тихачек оказался достойным партнером. Не обрывал ли он время от времени звук? Кто будет петь с вами в Гамбурге? Через неделю у "Hamburger Correspondent" не будет другого столь же внимательного читателя, как я. Не могу удержаться, чтобы по сообщить вам еще раз, что всё идет очень хорошо, очень, очень хорошо (плюньте, пожалуйста, три раза). Я в невиданно хорошем расположении духа. Представьте, я пою!!

"Каприз" удался как. нельзя лучше. Г-жа Аллан была в нем очаровательна, чуть педантична... или, лучше сказать... ее игра немного слишком сочная3. Если вы не поняли меня (а это, заметим в скобках, доказало бы только, что я сам себя не понимаю), считайте, что я ничего не сказал. N. В. Сейчас я пою по-фински4.

Вчера я смотрел "Клеопатру". Я перестаю понимать парижан. На мой взгляд, эта пьеса невыносимая, претенциозная, утомительная, лживая, крикливая, вся пропитанная неким запахом чего-то, что было вам так противно в "Записках дьявола"5, а между тем она имеет успех. Она написана хорошими стихами; то там, то сям какие-то остроты, какие-то, якобы тонкие, замечания, какие-то вольности, какие-то любезности, - и это называется трагедией! Начинает Клеопатра с того, что приказывает отравить своего раба, который просил у нее смерти за один час счастья,-- а затем воркует с Антонием в течение трех больших актов, совсем как нервозная парижанка... и притом весьма непристойная. Слова любовь, я люблю, ты любишь, меня любят, нет, меня не любят повторяются беспрестанно и утомляют ужасно, потому что всё это фальшиво, претенциозно, холодно, как лед. Всё это идет не от сердца и даже не от головы: перед вами всё время неуклюже вертится сорокалетний синий чулок. Уверяю вас, это противно. Костюмы у Рашель великолепные, она находит восхитительные позы, но она определенно сдает. В стихах нельзя было уловить ни слова. Правда, я сидел в глубине зала. Успех "Клеопатры" не особенно большой, несмотря на то, что пишут о ней газеты; по-моему, ей осталось жить не больше месяца. Но посмотрите, каких героинь выбирает г-жа де Жирарден: Юдифь6 и Клеопатра. Вы ощущаете, сколько в этом непристойного? Конечно, внимание ее к этим сюжетам привлекли, слава богу, не библейская сторона легенды о Юдифи, не поразительное зрелище падения римской республики. (Можно ли сказать: привлекли? "Я не знаю", как говорит граф Виельгорский.) Впрочем, поскольку письма мои но предназначены для печати... и т. д. и т. д. Финская песня.

Вы, может быть, найдете, что я пишу довольно глупо и весьма бессвязно? Но я всегда таков, когда я в хорошем настроении. Я был бы еще в лучшем настроении, ручаюсь вам, если бы вчера вечером я мог быть не в Париже, а в Дрездене! Ведь вчера вы пели в "Сомнамбуле", не так ли? Я очень часто вспоминал об этом во время этой нескончаемой "Клеопатры", и если я кому-то и аплодировал, - то, конечно, не Рашели. Но - pazienza {терпение (итал.).}.

Итак, вы в Гамбурге. Как вам нравиться этот город? Где вы живете? Вероятно, на улице Jungi'ernstieg?

Однако, право же, я болтаю, как сорока. Пора закрыть мой клюв. (М-ль Альбони завтра дебютирует в "Семирамиде"7.) Обещаю вам, милостивая государыня, через месяц написать письмо по-испански, и притом хорошим слогом - ручаюсь. Тысяча приветов вашему мужу. Луиза, обнимаю тебя от всего сердца. А вам сударыня, очень дружески жму руку, благодарю вас most ferventlу {горячо (англ.).} за добрую память и остаюсь навсегда

совершенно вам преданный

И. Тургенев.

P. S. Получили ли вы мое письмо, адресованное в Дрезден, где между прочим я говорил об опере Верди8? Прощайте еще раз, до свиданья.