Е. М. Феоктистову - Письма (1850-1854) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

27 декабря 1852 (8 января 1853). Спасское

С. Спасское.

27-го дек. 52.

Милый Е<вгений> М<ихайлович>. Прежде всего Вы должны обещать мне не сердиться на меня за небольшую записку1, которую я написал Вам несколько дней тому назад - я почему-то вздумал, что Вам что-то в моем первом письме2 не понравилось и т. д. Я получил вчера ваши два письма (Ваше и графинино)3 и очень вам благодарен обоим. Графине я пишу особо4.

Ваше письмо чрезвычайно мило - и я искренно сожалею, что, будучи теперь но некоторым обстоятельствам в не совсем свободном расположении духа5 - не могу отвечать на него, как бы хотелось. Авось это удастся в другой раз - теперь же посылаю Вам несколько сухих строк.-- Начну с того, что поздравляю Вас с найденным Вами выражением: "дешевое и бесполезное коварство Фролова"6. За это Вы заслуживаете носить на шее золотую медаль с надписью "За Остроумное".-- Положению Вашему я сочувствую и мысли Ваши об уединении разделяю вполне - воспользуйтесь им, чтобы уяснить себе свое признание - или, если это слово Вам кажется слитком пышным - чтобы узнать, по какой дороге Вам надобно пойти7.-- Я должен сказать про себя, что мое пребывание в деревне не только не кажется мне тягостным - но я нахожу его весьма даже полезным - я никогда так много и так легко не работал, как теперь.

Я написал здесь большую повесть под названием "Постоялый двор" - которая, если не ошибаюсь, мне удалась. К сожалению, я Вам ее переслать не могу - надобно дождаться оказии8 - а я думаю, что в этой повести я сделал шаг вперед. Под влиянием ли уединения, от других ли каких причин - только я чувствую, что я стал проще и иду прямее к цели, может быть потому, что во время писания не думаю о печатании. Копию с "Муму" мне до сих пор Кетчер из Москвы не высылает - но Вы ее получите при первой возможности9. Я перед Вами никогда не скрытничал, и Шуйский напрасно сказал Вам, что я написал первую часть моего романа10 - я теперь только что кончил третью главу - но если что-нибудь непредвиденное не встретится, надеюсь кончить первую часть к марту.

Бокар действительно хлыщ первой величины - он бывал в доме моей матери в Москве - и потом в деревне, когда обворовывал казну на тульском шоссе; моим же другом он был столько же, сколько - кого бы назвать - сколько Булгарин11.

Хваля Юма12, я никогда не имел в виду ничего, кроме его слога, его простого, ясного и объективного изложения. Современным требованиям от историка он далеко не удовлетворяет.

Нет - я сегодня не буду писать к графине - для этого у меня слишком много кокетства. Видите ли, как я сух и вял и неинтересен - ну перед Вами я щеголять не намерен. Скажите ей только, что я сердечно благодарен ей за ее письмо, очень рад слышать, что она здорова - и от души желаю ей всего хорошего.-- На днях, если бог даст, она получит от меня письмо, в котором я постараюсь показать себя лицом - как барышнического коня на выводке - а теперь поцелуйте у ней от меня руку. Да скажите ей также, что мне очень было лестно услышать, что ее детям нравятся мои "Записки"13 - la verite parle par la bouche des enfants,-- хотя мне самому мои "З<аписк>и" кажутся теперь как будто написанными чужим человеком. "Муму" еще сбивается на них,-- в моих новых вещах14 я пошел по другому пути, к лучшему ли, к худшему ли - это мне скажут друзья. Кстати, я для этого жду сюда Анненкова15.

Долго ли Вы и графиня пробудете в Крыму?16 Ну прощайте - не считайте этого письма - за письмо - это - так - une poignee de main. На днях я напишу Вам непременно - я теперь пока еще "между небом и землей"17, как жаворонок - но, вероятно, скоро плюхну на землю.-- Addio.

Ваш Ив. Тургенев.