Полине Виардо - Письма (1850-1854) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

Спасское,

12/24 января 53.

Для Виардо.

Ваше письмо, мой дорогой друг, было желанным гостом1; оно принесло только хорошие новости, и я поздравляю вас от всего сердца с этим первым успехом, который я предвидел заранее, но который всегда приятно отметить2. Я о нем говорю гораздо больше в письме к вашей жене. Спасибо за то, что вы мне пишете по случаю Нового года. Если я и сожалею о моем отсутствии в С.-П<етербур>ге, то главным образом потому, что оно мешает мне пожать руки таким превосходным и сердечным друзьям, какими являетесь вы. Терпение! Со временем это, может быть, изменится - post nubila Phoebus {после ненастья - Феб (лат.).}3, говаривал мне когда-то мой учитель латыни4, отодрав меня за уши: таким образом он меня утешал. Только бы этот Phoebus не слишком задержался.

Большое спасибо, что вы подумали обо мне по поводу ружья. Разумеется, я согласен и оставляю его за собой, по так как зимой я не охочусь, вам нет необходимости торопиться, отправьте мне его, когда будете уезжать. Сезон кончается 1-го марта ст. ст. Но, быть может, вы поедете в Москву на первые недели поста с концертами5. В любом случае ваше ружье мне понадобится лишь к середине апреля, времени, когда прилетают бекасы.

Всё, что вы говорите мне о г-не Булгарине и о его мнении на мой счет, могло бы удивить меня, если бы мне не была известна эта личность. Знайте же, что этот самый г. Булг<арин>, после того как он оскорбил меня, как только мог (я не говорю о его критических статьях), после того как он написал в "Северной пчеле" но поводу тех же "Записок охотника", что я не знаю грамматики (sic)6 и что я ненавижу Россию - всего лишь! - в конце концов сочинил статейку (после моей ссылки), где пытается доказать как дважды два - четыре, что я скверный писатель, клеветник и человек, за свои убеждения достойный... виселицы7. Если всё "то доставляет ему удовольствие, тем лучше; что касается меня, то я на это почти не сержусь - но вы согласитесь, что мне было трудно поверить тому, что он вам говорил. Он не принадлежит к моим друзьям, заявил он вам; очень надеюсь, что никогда этого не удостоюсь; ненависть его делает мне честь.

Мой дорогой друг, постарайтесь убить медведя, но настоящего, большого. Только будьте осторожны, не простудитесь. Вы ведь знаете, что петербургский климат не шутит ни с кем, а с вами - меньше, чем с кем-либо иным. Будьте осторожны в еде, ешьте побольше рябчиков, это очень полезно, и вы, если по ошибаюсь, их любите.

Вы назовете мне цену вашего ружья, и я тотчас же вышлю вам сотню с чем-то франков, которые вам должен. До отъезда вы получите полностью сумму на содержание Полины. Не знаете ли вы, получил ли Юманн деньги8? Одно из ваших писем - большое из Куртавнеля - затерялось по дороге; возможно, в нем и шла речь о Юманне. Прощайте, дорогой друг, тысяча приветов г-ну Гулевичу9, уверен, что вы очень хорошо у него устроились. Дружески жму вам руку.

Ваш

И. Т.