П. В. Анненкову - Письма (1850-1854) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

28 октября (9 ноября) 1852. Спасское

С. Спасское.

28-го октября 1852.

Коли Вы обрадовались моему письму1, любезный Анненков, то можете представить, как я обрадовался Вашему2. Я его получил вчера и отвечаю словом в день моего рождения, в который мне стукнуло по 28, как Вы думаете, а целых 34. Ваше письмо так умно и дельно и столько видно в Вас истинного расположения ко мне и к моим работам, что я должен Вас от души благодарить за него. Всё, что Вы говорите - я чувствую так же ясно, как и Вы - это истина неоспоримая - и я подписываюсь под каждое слово. Надобно пойти другой дорогой - надобно найти ее - и раскланяться навсегда с старой манерой. Довольно я старался извлекать из людских характеров разводные эссенции - triples extraits - чтобы влить их потом в маленькие сткляночки - нюхайте, мол, почтенные читатели - откупорьте и нюхайте - не правда ли пахнет русским типом? Довольно - довольно!3 Но вот вопрос: способен ли я к чему-нибудь большому, спокойному! Дадутся ли мне простые, ясные линии... Этого я не знаю и не узнаю до тех пор, пока не попробую - но поверьте мне - Вы от меня услышите что-нибудь новое - или ничего не услышите4. Для этого я почти рад моему зимнему заключению - я буду иметь время собраться с духом - а главное - в уединении стоит человек от всего далеко - но особенно от литератур!.) - журнальной и всякой; а из меня может выйти что-нибудь только по уничтожении литератора во мне - но мне 34 года - а переродиться в эти годы трудно. Ну - увидим.

Хорошо уединение, спору нет - но для того, чтобы оно принесло какую-нибудь пользу - надобно, однако, чтобы оно хоть изредка оживлялось беседой и столкновением с умным человеком, которого любишь и которому веришь. Вы такой человек - и если Вы действительно чувствуете участие к будущности моего таланта - то. Вам непременно надобно приехать ко мне из Москвы на 5 дней5. Тютчевы (которые, скажу в скобках, Вас очень помнят и любят)6 люди прекрасные - но в деле литературном судьи плохие, хотя нелицемерные и откровенные,-- из их похвал - так же как из их порицаний - я ничего по могу почерпнуть. А кроме их, никого нет - или есть... (?) {Так в тексте публикации - по-видимому, неразобранное слово.}, которые ни на что полезными быть не могут. Оттого-то я жду Вас непременно и умоляю заехать ко мне в ноябре.

Я понимаю, как Вам должно быть тяжело так дописывать биографию Пушкина - но что же делать? Истинная биография исторического человека у нас еще не скоро возможна, не говоря уже с точки зрения ценсуры, но даже с точки зрения так называемых приличий. Я бы на Вашем месте кончил ее ex abrupto - поместил бы, пожалуй, рассказ Жуковского о смерти П<ушкина>, и только7. Лучше отбить статуе ноги - чем сделать крошечные не по росту. А сколько я мог судить, торс у Вас выйдет отличный. Желал бы я, говорю это откровенно, так же счастливо переменить свою манеру, как Вы свою в этой биографии. Вероятно, под влиянием великого истинно древнего но своей строгой и юной красоте пушкинского духа 13ы написали славную, умную, теплую и простую вещь. Мне очень хочется дослушать ее до конца. Еще причиной больше Вам сюда приехать.

Прощайте, милый П<авел> В<асильевич>.-- Гости уже начинают наезжать. В другом письме я Вам кое-что порасскажу из здешней жизни. Вы мое 2-е письмо получили?8 Крепко жму Вашу руку и остаюсь

весь Ваш Ив. Тургенев,