П. В. Анненкову - Письма (1855--1858) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

9 (21) декабря 1855. Петербург

С. Петербург.

9 декабря 1855.

Это просто ни на что не похоже, любезный Анненков, что Вас до сих пор нет в Петербурге (впрочем, это, может быть, не от Вас зависит) - а главное - что Вы даже весточки от себя никому не даете!1 С тех пор, как я здесь, я каждый день собирался Вам писать - и всё откладывал, в надежде, что либо Вы сами вдруг явитесь ко мне в комнатку с саком в руке (помните - как в Петергофе?2 Какое это было для меня приятное зрелище! Ведь Вы знаете, я чувствую к Вам "влеченье, род недуга"3) - либо, что получу от Вас листик почтовой бумаги, испещренный Вашими любезными каракулями - но от Вас ни слуху ни духу - и я решился наконец писать Вам!.. О, друг мой П<авел> В<асильевич>! Ваше отсутствие очень неприятно всем нам, и Вам самим оно будет огорчительно. Вообразите: вот уже более двух недель как у меня живет Толстой (Л. Н. Т.) - и что бы я дал, чтобы увидать вас обоих вместе! Вы не можете себе представить, что это за милый и замечательный человек - хоть он за дикую ревность и упорство буйволообразное получил от меня название Троглодит. Я его полюбил каким-то странным чувством, похожим на отеческое. Он нам читал начало своей "Юности"4 и начало другого романа5. О - есть вещи великолепные! Вообще литература теперь en grand comlpet. Между прочим, Огарев здесь - и написал небольшую, Вам, неблагодарный человек, посвященную поэму - "Зимний путь"в, истинный chef-d'œuvre, в котором он совместил всю свою поэзию, всего себя со всей своей задушевной и задумчивой прелестью. Мы с Толстым уже три раза упивались этим нектаром.-- Некрасов уже более трех месяцев не выходит - он слаб и хандрит по временам - но ему лучше - а как он весь просветлел и умягчился под влиянием болезни, что из него вышло - какой прелестный, оригинальный ум у него выработался-- это надобно видеть, описать этого нельзя. Прилагаю Вам стихотворение, написанное им вчера7 - и еще далеко не обделанное. Посмотрите-ка! Остальные все литераторы также очень милы в своем роде - у меня terrain neutre - и все часто сходятся - даже Соллогуб приносит ко мне свои влачащиеся ноги, палец за жилетом и язык, упертый в щеку - и старается быть добрым малым. Новые лица, которых Вы знаете мало, или не знаете вовсе - показались - один князь Долгорукий, музыкант и пр. и пр. Даже с лоретками я сошелся - и ко мне ходит премилая полячка, в которую Вы бы влюбились непременно.-- А я-то сам? За что же Вы меня покинули и обидели? Вот я теперь принужден печатать свою новую вещь, и не прочтя ее Вам - разве это хорошо? - Спасибо, по крайней мере, Боткину (он на днях опять сюда прибудет из Москвы) и Некрасову - они мне много помогли...8 Эх, батюшка П<авел> В<асильевич> - коли уж над Вами такая беда стряслась и Вы приехать не можете надолго, хоть отпуск возьмите на праздники - и во всяком случае не упорствуйте в своем тупом молчании.

Мое здоровье всё время было очень недурно - да вдруг у меня сел на живот какой-то поганый чирей вроде карбункула - я подвергся ужасно мучительной операции - кричал под ножом, как заяц в зубах у собаки - однако мне теперь лучше, хотя я всё еще не выхожу. Однако у меня едва осталось место для стихотворения Некрасова - повторяю - оно очень необделано.

Замолкни, Муза мести и печали!

Я сон чужой тревожить не хочу.

Довольно мы с тобою проклинали - Один я умираю и молчу.

Довольно нам оплакивать потери, Хандрить, гРустить и больше ничего...9 Мне самому, как скрып тюремной двери, Противны стоны сердца моего.

Увы! зачем, ненастьем и грозою Мои младые годы омрача10, Не просветлеет небо надо мною, Не бросит в душу теплого луча! - Зачем в тюрьму с тяжелыми замками Не постучится ласково любовь - Где мысль моя, пробитая гвоздями, Закованная в цепи, точит кровь?

Когда б мои угомонились муки И на душу сошел желанный мир - Нашел бы я тогда другие звуки, Другую Музу позвал бы на пир...

Волшебный луч любви и возрожденья!

Я звал тебя во сне и наяву - В труде, в борьбе, на рубеже паденья Я звал тебя... но больше не зову...11 Той бездны сам я не хотел бы видеть - Которую ты можешь осветить...

То сердце не научится любить, Которое устало ненавидеть.-- 12 Последние восемь стихов поразительны. Пишите мне - мой адресс тот же, у Аничкова моста, на Фонтанке, в доме Степанова. Обнимаю Вас.

Ваш Ив. Тургенев.

P. S. Пишу Вам в Симбирск, хотя, может быть, Вы в Нижнем; но если письмо мое не дойдет до Вас, то пеняйте сами на себя,