И. С. Аксакову - Письма 1859-1861 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

13(25) ноября 1859. Спасское

С. Спасское.

13-го ноября 1859.

Я до сих пор медлил ответом1, любезнейший Иван Сергеевич, потому что надеялся скоро быть в Москве и лично побеседовать с Вами; но моя болезнь затягивается - и я еще теперь не в состоянии сказать наверное, когда я отсюда выеду. А потому и решаюсь писать Вам, чтобы не подвергнуться справедливым упрекам.

Очень Вам благодарен за предложение выслать мне "Русскую беседу"2 - и воспользуюсь им - то есть возьму от Вас записку в петербургскую Вашу контору. Петербурге я буду иметь время читать; там работать я не буду,-- я на днях кончил и переписал мою повесть3,-- но от того ли, что она мне уже самому успела надоесть - ст другой какой ли причины,-- мне она не понравилась. Посмотрю, что скажут друзья; которые - спасибо им за это! - говорят мне всегда правду, как бы горька она ни была. В основание моей повести положена мысль о необходимости сознательно-героических натур (стало быть - тут речь не о народе) - для того, чтобы дело подвинулось вперед. Но, говоря языком Аполлона Григорьева,-- едва ли я выбрал хорошую "фабулу". Посмотрим.

Всё, что Вы мне пишете о Константине Сергеевиче - очень меня тронуло и заставило много думать4. Он тоже - героическая натура,-- но с самоделанным содержанием (общая беда нас всех!) - и это содержание оттого не менее самоделанно, что восстает противу всякой самодельщины. Мы стоим у двух источников, мертвой и живой воды; живая для нас запечатана семью печатями - а мертвой мы не хотим: но убитый богатырь воскрес от вспрыскивания обеими водами. Стало быть, нечего брезгать мертвой водой - и русский Тоггенбург, сидящий перед волоковым окошком избы - также ничего не дождется, как и немецкий его собрат. Там, по крайней мере, прекрасная "склонялась" от вышины?

Очень я сожалею о том, что Вам не позволили издавать Вашу газету6,-- но, признаюсь откровенно,-- этого следовало ожидать именно теперь. Я бы на Вашем месте подождал бы до будущего года.

Вашего покойного батюшку до сих пор никто не оценил критически, как бы следовало7: но тем не менее он уже занял в мнении публики следующее ему место. Определить это место - дело критики или, говоря правильнее, дело критика, которого, к сожаленью, у нас нет. Мне иногда приходит в голову,-- отчего у нас нет в настоящее время критика? Оттого ли, что дело критика - либо сводить итоги, либо указывать дорогу вперед,-- а ни того, ни другого - пока - у нас делать нельзя. Критик, прежде всего, требует неподвижной Архимедовой точки, с которой он мог бы {Вместо мог бы было может} действовать - а где же найти эту точку, когда всё ходунам ходит? По всем доходящим до меня известиям - в Петербурге происходят вещи, которые хотелось бы видеть собственными глазами - а я сижу здесь. Впрочем, я недели три намерен пробыть в Москве нынешней зимой - вероятно, в январе. Будем часто видеться,-- если бог даст, потолкуем и поспорим вволю.

Поклонитесь от от меня Вашей матушке, Константину Сергеевичу и всем Вашим; также другим хорошим знакомым. Я намерен написать К<онстантин>у С<ергеевич>у письмо (в "Русскую беседу") - о чем Вы думаете? О некоторых моих грамматических сомнениях и вопросах!. До свидания - жму Вам крепко руку.

Ваш

Ив. Тургенев.