П. В. Анненкову - Письма 1859-1861 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

1(13) октября 1861. Париж

Париж. 1(13) октября 1861, Rue de Rivoli, 210.

Любезнейший П<авел> В<асильевич>, примите от меня искреннюю благодарность за Ваше письмо, в котором высказывается мнение о моей повести1. Оно меня очень порадовало, тем более, что доверие к собственному труду было сильно потрясено во мне. Со всеми замечаниями вашими я вполне согласен (тем более, что и В. П. Боткин находит их справедливыми) и с завтрашнего дня принимаюсь за исправления и переделки, которые примут, вероятно, довольно большие размеры, о чем уже я писал к Каткову. Времени у меня еще много впереди. Боткин, который видимо поправляется, сделал мне тоже несколько дельных замечаний и расходится с Вами только в одном: ему лицо Анны Сергеевны мало нравится2. Но мне кажется, я вижу, как и что надо сделать, чтобы привести всю штуку в надлежащее равновесие. По окончании работы я Вам ее пришлю, а Вы доставите ее Каткову. Но довольно об этом и еще раз искреннее и горячее спасибо.

Остальные известия, сообщенные Вами, невеселы3. Что делать! Дай бог, чтобы хуже не было! Пожалуйста,-- tenez-jmoi au courant. Это очень важно, и я опять-таки надеюсь на Ваше всегдашнее и старинное благодушие.

Здесь {то есть у меня) идет всё порядочно и здоровье мое недурно... Только и я имею Вам сообщить не совсем веселое известие: после долгой борьбы с самим собою я послал Толстому вызов и сообщил его Кетчеру для того, чтобы он противодействовал распущенным в Москве слухам4. В этой истории, кроме начала, в котором я виноват, я сделал всё, чтобы избегнуть этой глупой развязки; но Толстому угодно было поставить меня au pied du mur (Тютчевы могут Вам подробно рассказать всё) - и я не мог поступить иначе. Весною в Туле мы станем друг перед другом. Впрочем, вот вам копия моего письма5 к нему:

М<илостивый> г<осударь>. Перед самым моим отъездом из Петербурга я узнал, что Вы распространили в Москве копию с последнего Вашего письма ко мне, причем называете меня трусом, не желавшим драться с вами, и т. д. Вернуться в Тульскую губ. было мне невозможно, и я продолжал свое путешествие. Но так как я считаю подобный Ваш поступок, после всего того, что я сделал, чтобы загладить сорвавшееся у меня слово - и оскорбительным, и бесчестным, то предваряю Вас, что на этот раз не оставлю его без внимания и, возвращаясь будущей весной в Россию, потребую от вас удовлетворения. Считаю нужным уведомить Вас, что я известил о моем намерении моих друзей в Москве для того, чтобы они противодействовали распущенным вами слухам. И. Т.

Вот и выйдет, что сам я посмеивался над дворянской замашкой драться (в Павле Петровиче)6 и сам же поступлю, как он. Но, видно, так уже было написано в книге Судеб.

Ну, прощайте, мой милый П<авел> В<асильевич>. Поклонитесь Вашей жене и всем приятелям и примите от меня самый крепкий shake-hand. Ваш И. Т.

P. S. Арапетов здесь... Как мы обедали вчера с ним и с Боткиным!