Александру II - Письма 1862-1864 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

22 января (3 февраля) 1863. Париж

В<аше> и<мператорское> в<еличество>!

В<семилостивейший> г<осударь>!

Уже два раза имел я счастье обращаться письменно к Вашему величеству {По делу Огрызко и по собственному (гоголевскому) делу.} - и оба раза мои просьбы были приняты благосклонно1; удостойте меня, государь, и на этот раз - своего высокого внимания.

Сегодня я получил через здешнее посольство предписание немедленно вернуться в Россию. Сознаюсь с полной откровенностью, что не могу объяснить себе, чем я заслужил подобный знак недоверия. Образа мыслей своих я никогда не скрывал, деятельность моя известна всем, предосудительного поступка я за собой не знаю. Я писатель, В<аше> в<еличество> - и больше ничего: вся моя жизнь выразилась в моих произведениях - меня по ним судить должно. Смею думать, что всякий, кто только захочет обратить на них внимание, отдаст справедливость умеренности моих убеждений, вполне независимых, но добросовестных. Трудно понять {Было: думать}, что в то самое время, когда Вы, государь, обессмертили свое имя совершением великого дела правосудия и человеколюбия2, трудно понять, говорю я, как может быть подозреваем писатель, который в своей скромной сфере старался, по мере сил, способствовать тем высоким предначертаниям. Состояние моего здоровья и дела, не терпящие отлагательства, не позволяют мне вернуться теперь в Россию; а потому соблаговолите, в<семилостивейший> г<осударь>, приказать выслать мне допросные пункты: обещаюсь честным словом отвечать на каждый из них немедленно и с полной откровенностью3. Верьте искренности моих слов, государь: к верноподданническим чувствам, которые мой долг заставляет меня питать к особе В<ашего> в<еличества>, присоединяется личная благодарность.