Полине Виардо - Письма 1862-1864 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

No 6

С.-Петербург.

Гостиница "Франция".

Суббота, 11/23 января 1864.

Еще одно письмо от вас, theuerste Freundinn {самый дорогой друг (нем.).}! Право же, вы балуете меня, но я не противлюсь и прошу вас продолжать в том же духе. Если вы часто думаете обо мне, то и я могу вам сказать, что мои мысли не покидают Баден-Бадена. Вы хорошо знаете, что я почувствую себя счастливым лишь тогда, когда вернусь в мою милую маленькую долину.

Рад узнать, что в доме произведены все необходимые переустройства.-- Надо, чтобы всем у вас было хорошо.-- Что до меня, нога моя немного побаливает, и я жду возвращения брата Боткина - он медицинская знаменитость,-- чтобы посоветоваться с ним. Боль невелика и не мешает мне выходить из дому и ходить.

Рубинштейн сказал мне, что он счел долгом отложить "Колыбельную песню" до следующего альбома потому, что есть другой романс, Глинки, на те же самые слова, довольно известный и красивый (мне он, однако, неизвестен)1. "Бессонница" показалась ему несколько странной для публики, а поскольку 13 - нехорошее число, он изъял и "Для берегов"2.

Второй раз слушал - вместе с Боткиным - отрывки из "Рогнеды" и вынес то же впечатление3. Мой привередливый друг также находит большие красоты в этой новой музыке.

Понедельник 13/25 янв<аря>.

Спешу сообщить вам результат моего вторичного посещения Сената. Он более чем благоприятный. Не было даже очной ставки: удовольствовались тем, что вручили мне всё мое дело полностью (что, между прочим, является доказательством большого ко мне доверия), указав мне страницы, на которых упоминается мое имя. Я написал несколько замечаний или, вернее, добавочных разъяснений, которые, кажется, вполне удовлетворили шестерых моих судей. Очевидно, дело совсем пустяковое. Судьи меня даже не допрашивали4. Они предпочли поболтать со мной о том, о сем, и всего-то в течение каких-нибудь двух минут.-- Завтра опять пойду в Сенат - вероятно, в последний раз.-- Как видите, всё устраивается превосходно, и к возвращению моему не будет никаких препятствий. Через пять-шесть недель, самое позднее, si Dios quiere {если бог даст (исп.).}, буду иметь счастье увидеть вас; во всяком случае, отсутствие мое продлится не долее двух месяцев.-- Я очень рад этому; тем более, что мое присутствие здесь стало необходимым, и всякая проволочка могла бы иметь дурные последствия. Мое возвращение в Россию заставило умолкнуть кучу сплетен, столь же неприятных, как и глупых5. Всё это я как-нибудь расскажу вам, сидя рядом с вами, в вашей милой маленькой гостиной.-- Так что беспокоиться теперь уже не о чем; лишь немного терпения. Это слово я повторяю себе очень часто.

Со вчерашнего дня ноге моей гораздо лучше; сегодня весь день не снимал сапога.

Очень боюсь, что письмо это уже не застанет вас в Баден-Бадене; завтра же напишу вам в Лейпциг6.-- Эти два дня я мало кого видел; вчерашний вечер провел у моей доброй графини Ламберт, здоровье которой как будто восстанавливается.-- Избегаю всякого общения с литературным миром: эти господа напоминают погремушки: маленькие, пустые внутри и шумят. Забавы ради, просматриваю журналы и газеты, вышедшие в мое отсутствие: чтение мало-поучительное. Почти полное отсутствие талантов. Молодые люди утверждают, что это и необязательно, что это вышло из моды; вот уж бравые ювелиры, вроде г-на Жосса7.

До завтра, дорогой и добрый друг. Положительно, не умею сказать вам, как много я думаю обо всех вас; право же, я всё время с вами. Прилагаемое письмецо отдайте детям8; поцелуйте их за меня, передайте сердечный привет Виардо и другим. Нежно целую ваши руки.

Der Ihrige {Ваш (нем.).}

И. Т.

P. S. Кстати! Я не получил от Боденштедта двух переводов: "Узника" - "Der Gefangene" и "Птички божиеи" - "Das Vöglein". Напишите ему, чтобы не вышло задержки9.