Полине Виардо - Письма (Апрель 1864-декабрь 1865) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

Париж.

Улица Басе, 10. Пасси.

Пятница, 25 нояб. 64.

Дорогая госпожа Виардо.

Большое спасибо за милое письмецо, которое я получил вчера1 и за обещание написать мне другое - побольше; надеюсь, что одновременно я получу и ваши поручения, поскольку, повторяю, я покидаю Париж во вторник утром. Итак, не теряйте времени. Теперь перейдем к новостям.

Жанна совершенно поправилась2. Я вижу ее ежедневно. Она очень хрупкая и не может переносить ни малейшей усталости. Впрочем, она в очень надежных руках. Сегодня вечером мы все вместе будем слушать "Роланда"3 в ложе, которую нам уступила г-жа Делессер. Вчера я слушал м-ль Патти в "L'Elisire"4. Она весьма мила, голос у нее очаровательный, точность и чистота интонации безукоризненные, но она не певица, и, в особенности, не актриса. Впрочем, она, кажется, об этом и не помышляет. Публика от нее без ума, а она словно забавляется, как королева. В общем, выглядит это очень мило. Ноден (Неморино) был неплох - Дюлькамара довольно забавен - сержант - отвратителен. Несчастный помирал от страха и явно дрожал. М-ль Патти исполнила в заключение настоящий кабацкий вальс г-на Стракоша, который, кажется, пришелся публике не очень-то по вкусу. Между двумя актами был введен - по примеру итальянцев - ужасный балет, в котором отвратительные танцовщицы корчились в судорогах с очевидной целью воспламенить господ в оркестре и вызвали лишь шиканье! Но каков замысел этого г-на Напье!

Позавчера я обедал у г-жи Делессер вместе с г-жой Кастильоне, которая все еще очень красива, хотя и сильно переменилась.-- У нее была высокая пудреная прическа, увенчанная целым фазаном. Что же! это ей было к лицу. Но она все больше напоминает меланхолически-капризную лоретку. Кажется, у нее что-то с ... г-ном Сабуровым, бывшим директором императорских театров. Это наигнуснейшее существо могло заставить себя терпеть только при помощи золота. Я ушел раньше нее ... меня это более не интересует.

Что меня живо заинтересовало, поразило, так это выставка работ Делакруа на Итальянском бульваре5. Я вышел оттуда, обнажив голову перед этим великим художником - или поэтом, не знаю, как и сказать. Это, конечно, самый мощный художественный темперамент нового времени. Это незавершенно, неправильно, всё, что угодно; но сколько жизни, сколько страсти и силы воображения, какая согласованность движения внешнего и внутреннего! Жаль, что вы не видели этой выставки; думаю, что у вас сложилось бы такое же впечатление. Я вспоминаю то ощущение бесцветности, холодности и литературщины, которое я вынес с выставки произведений Шеффера6... Какая разница, великий боже! Здесь - поток поэзии, подчас мутный, но увлекающий вас.

Кстати о Шеффере, сегодня я зайду к г-же Маржолен и к Марселям, и к Ришарам... Представьте себе, что бедная Джульетта7 даже не была допущена к занятиям в Консерватории под предлогом возраста! Бедная девочка плачет не переставая уже второй день: есть от чего прийти в отчаяние: что же теперь делать?

Я напишу вам Дослезавтра в воскресенье, а потом еще раз в понедельник, накануне отъезда8. Завтра, в субботу, я еду в Бельфонтен.

Тысяча приветов всем, начиная с Виардо, а вам нежно целую руки.

Der Ihrige

И. Т.

P. S. Кавайе-Коль прислал мне исправленную трубу с пояснительным письмом для вас9.