В. П. Боткину - Письма (1866-июнь 1867) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

15(27) февраля 1867. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

15/27-го февр. 1867.

Середа.

Любезный друг Василий Петрович, немедленно отвечаю на твое письмо1. Ты напрасно приписываешь мое опаздывание доброте, деликатности, словом разным хорошим чувствам в отношении к дяде2: это дело сделано - т. е. управляющий мною взят - и мне остается только ввести его3, так как status quo - выражавшееся в почти совершенном отсутствии доходов - оставаться никак не может. Это - да еще обязательство мое перед Катковым и заставляло меня, как говорится, рвать и метать под собою землю, в досаде на мою вынужденную неподвижность; говорю: заставляло - потому что,-- слава богу, гнусный припадок подагры, кажется, проходит - я уже могу наступать на ногу, и если опять сам черт не напакостит мне - я через неделю с небольшим - а именно в пятницу 22-го февраля (6 марта) вечером буду у тебя чай пить - и весьма был бы рад, если бы при этом случае я увидел бы драгоценного Павла Васильевича, которому прошу передать это известие. Впрочем я пошлю тебе телеграмму с границы для того, чтобы ты выслал мне карету,-- а из Берлина, где мне придется отдохнуть день или два, напишу письмо.

Не знаю, сказывал ли тебе П. В. Анненков, что сверх романа я еще написал рассказ, который тоже привезу в Петербург - и тоже прочту литературной - или нет - критической братье.

Мне очень было совестно перед Катковым - но что было делать? Послать рукопись в Россию с тем, чтобы ее там без меня печатали, рукопись, которую я в целом никому не прочел,-- было невозможно: поневоле пришлось поставить его в затруднительное положение. Я ему напишу из Берлина - чтобы он мог видеть, что я уже на мази,-- и моя вещь хоть к мартовской книжке поспеет.

Итак, до скорого свидания, любезный друг,-- дружески жму тебе руку. Преданный тебе

Ив. Тургенев.

P. S. Ты мне пишешь, что Катков желал бы видеть меня в Москве перед концом февраля. Это возможно, но тогда придется остаться короткое время - два, три дня в Петербурге. Я бы мог прочесть мой рассказ в самый вечер моего приезда - в таком случае пригласи Ковалевского, если он захочет.