Полине Виардо - Письма (1866-июнь 1867) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

Москва.

В доме Удельной конторы,

на Пречистенском бульваре.

Вторник, 9 апреля / 28 марта 1867.

Климатерический год1, климатерический год, дорогая госпожа Виардо, я не могу из него выкарабкаться. Вот и ноге моей лучше, и чтение, расстроившееся в субботу, должно состояться завтра, в среду2 - (кстати, в тот же день, когда вы поете в Страсбурге) - а тут новая беда: г-н Катков ставит столь мощные препятствия моему злосчастному роману, что я начинаю сомневаться, можно ли будет опубликовать роман в его журнале,-- что, во-первых: лишило бы меня приблизительно 2000 руб. сер.,-- и, во-вторых, еще более задержало бы мой отъезд - ведь тогда пришлось бы искать другого издателя либо в Петербурге, либо здесь - что не сделаешь одним махом. Г-н Катков во что бы то ни стало хочет сделать из Ирины добродетельную матрону - а из всех генералов и фигурирующих в моем романе прочих господ - примерных граждан. Как видите, мы далеки от того, чтобы столковаться. Я сделал некоторые уступки - но сегодня в конце концов сказал: "Довольно!" - Посмотрим, уступит ли он. Что касается меня, то я твердо решил не отступать ни на шаг: у художника тоже должна быть совесть, и я хочу обезопасить себя от ее упреков3. Словом - вы сами видите, как все запуталось - но в пятницу, чего бы это ни стоило, я должен уехать. Клянусь вам, что как только я наконец окажусь в Баден-Бадене, я испущу такое уф!, что от него дрогнут все горы Шварцвальда. Дела с моим дядей тоже, конечно, не ладятся. Но поскольку он принял от меня пенсион, то тем самым согласился и на свою отставку - и больше будет волнений или меньше - теперь это лишь дело времени4. К тому же погода стоит плохая - и все тот же снег перед глазами. Я от этого заболею! Но поговорим о другом.

Я, право, влюблен в прусскую королеву, и если когда-нибудь она протянет мне руку для поцелуя, я сделаю это с величайшим удовольствием. Невозможно быть любезнее, чем она,-- и чувствуется, что она к вам по-настоящему расположена - а это делает ее очаровательной в моих глазах5. При всем том возможно, что наш военный марш прозвучит на поле сражения... поблизости от Рейна. Здесь очень встревожены; ужасное падение курсов на парижской бирже, о чем сообщил нам сегодня телеграф, заставляет призадумываться и самых беспечных - и поговаривают, что несмотря на Выставку6 французы и пруссаки вполне могут дойти до драки этим летом. Не надо обманывать себя; если бы это случилось - Россия открыто бы встала на сторону Пруссии, как в 18137,-- общественное мнение в нашей стране очень настроено против Франции, и посмотрите, какая странность: в этом конфликте пруссак представлял бы прогресс, цивилизацию и будущее, а француз - сын француза 1830 года8 - рутину и прошлое9!

Я знаю, что переписывать ноты невыносимо долго и скучно - но сделайте это и для Жерара и для берлинского издателя10. Я уверен, что это будет иметь большой успех и побудит вас продолжать работать.

Спасибо за подробности о ваших ученицах и баденскую хронику... Черт побери! У вас происходит множество необыкновенных вещей. Я не удивлюсь, если строительство моего дома еще не началось11. Климатерический год!

Возможно ли, что я не застану г-жу Анштетт по возвращении? При мне она была более оседлой.

Если бог даст, в этот же час через неделю - я перееду уже через границу12... Но заранее точно знать ничего нельзя. Я напишу вам завтра после чтения13 - и письмо уйдет в четверг. А пока - тысяча и тысяча приветов всем; нежно целую ваши руки. Завтра вечером я буду аплодировать, чтобы настроиться на соответствующий лад14. Auf Wiedersehenü

Der Ihrige {До свидания!! Ваш (нем.).}

И. T.