A. A. Фету - Письма (Июнь 1867 - июнь 1868) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

26 июна (7 августа) 1867. Баден-Баден

Для Фета

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 7,

Середа, 7-го авг./26-го июля 1867.

Любезнейший А<фанасий> А<фанасьевич>,-- я очень обрадовался Вашему письму1: во 1-х) мне было приятно то, что Вы наконец начинаете подозревать, что я не сукин сын; а во 2-х) - Вы объявляете мне, что вся история моя с дядей окончательно и навсегда прекращена и приведена в ясность. Я обрадовался, но, подумавши немножко, опять усомнился. Во 1-х) кто же меня уверит, что Вы опять не сочтете меня за сукина сына2: ведь это убеждение в Вас составилось и прежде не на основании данных, а в силу Вами столь любимого - dunkele Drang; а во 2-х) история моя столь мало прекращена, что в сущности едва начинается; - ибо дядя мой, в течение 11 лет никогда по счётам не проживавший менее 2000 р. сер. в год - а мне дававший менее 5000; дядя, завладевший всеми моими вещами и взявший с меня публичную в газетах благодарность3, не удовлетворяется тем, что наложил запрещение на мое имение и дерет с меня по безденежным векселям, но еще отказывается от преподнесенной ему деревни в 20 000 р. сер.4 - и, намекая на то, что он имеет право на проценты и рекамбии5, уже говорит о 23 000 с., если не более - т. е. уже прямо бьет на мое разорение. Правда - за всё сие - он дает мне понятие о новом интересном типе степного Тартюфа, "злополучного страдальца" - грабителя,-- но это едва ли достаточное вознаграждение. И, может быть, Вы еще найдете, что я, как осатанелый человек, всё сие заслуживаю. Нет, решительно: подождем радоваться.

Что "Дым" Вам не понравился - это очень неудивительно. Вот бы я удивился, если б он Вам понравился6! Впрочем, он ночти никому не нравится. И представьте себе, что это мне совертвеоно всё равно - и нет такого выеденного яйца, которого я бы не пожалел за Ваше одобрение. Представьте, что я уверен, что это - единственно дельная и полезная вещь, которую я написал! Вы скажете, что это обыкновенно так бывает с авторами: любят своих плохих детенышей; но вообразите, что в эти Ваши слова - и нуль - в моих глазах одно и то же. И не потому, что Вы подорвали сами всякий свой авторитет сравнением Ирины с Татьяной (лочему ее с Андромахой?) - а так-таки нуль - und Punktum. Я довольно стар, чтобы не церемониться наконец, даже с друзьями.

Не читал я Вашей статейки в "Лите<ратурной> библиотеке"7; не яолучают здесь этого интересного журнальца. Но отчего Вас в "Русском вестнике" нет? Боги! отчего не приходится хотя от времени до времени {Было: хотя время от времени} читать такие нетенденциозные стишки:

Где-то, что-то веет, млеет...

Нос сопит... язык немеет...

Стих свербит вокруг пупка...

Музе хочется кака!

Как бы это было прохладно!

Ну, а с назначеньем в судьи поздравляю и Вас и наш край8. И это поздравление мое серьезно. В Вас еще столько немецкой крови, что Вы наверное будете руководствоваться в Вашей деятельности ясным и честным здравым смыслом и положительной законностью - a dunkele Drang с свербеньем у пупка оставите для домашнего обиходу.

Письмо это вышло резко - но у меня на душе накипело. Вы - добрый; сердиться не будете; Вы знаете, что я все-таки Вас очень люблю.

Поклонитесь Вашей милой щене; дружески жму Вам руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.