Полине Виардо - Письма (Июнь 1867 - июнь 1868) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

No 2

Берлин,

гостиница "С.-Петербург".

Вторник, 16 июня 1868.

Дорогая госпожа Виардо, theuerste Freundinn {самый дорогой друг (нем.).}, против ожидания - я все еще здесь - и уеду только вечером. Меня задержал этот несносный Ауэрбах, который сегодня должен читать мне свой роман1 (слава богу, не весь роман!) и хочет познакомить меня с одним здешним издателем, который намерен выпустить полное собрание моих сочинений (в немецком переводе)2. Весь вчерашний день я ни минуты не принадлежал самому себе: Пич тащил меня за собой на буксире, словно пароход. Начал я с визита к нему - он живет теперь в очень красивом доме. Берлин возле Тиргартена превратился в огромное скопище дворцов - их тут сотни - один изящнее и красивее другого. Это поразительно. Все семейство Пича выросло, словно спаржа: его сын Пауль уже на голову выше меня. Г-жа Пич ведет себя более странно, чем когда-либо - и мой Микобер3 раз десять на протяжении дня переходил от радостного настроения к самому мрачному. Потом мы пошли к Р. Бегасу, который только что начал статую молодой женщины, поднимающей над головой ребенка, е которым она играет,-- это восхитительно - один из очаровательнейших женских торсов, какие мне доводилось видеть. Бегас по-прежнему внешностью напоминает флорентийца в духе Донателло. Затем мы отправились к Ауэрбаху. Этот старый еврей продержал меня очень долго, осыпал комплиментами (и жена и дочка тоже!), он фальшив, хитер, тщеславен, но все это тонет у него в потоке швабского добродушия и фразах об искусстве и т. д. в духе Гуно - вы понимаете, что я хочу сказать... "Wir, Schriftsteller, haben in den Bleibergwerken der Leidenschaften zu arbeiten" - "diese Chemie der menschlichen Seele" {"Мы, писатели, должны трудиться на рудниках людских страстей" - "это химия человеческой души" (нем.).}. Диди, ты понимаешь это? Я вовсе нет, впрочем, этого и понимать-то не стоит, Потом мы поехали к Юлиану Шмидту. Этот малый - честный и сильный человек, с совиным лицом и головой гидроцефала. Жена его тоже добрейший человек. Долго болтали - было очень интересно. Утром написал Грефе, прося его о консультации... Он назначил мне встречу в 7 часов в своем дворце - они тут все живут во дворцах... Ждать пришлось два с четвертью часа, и я был допущен, в виде особой милости, через голову 50 других больных, заполнивших сад. Он нашел у меня расслабление Sehmuskeln {зрительного мускула (нем.).}, впрочем, не сильное, и посоветовал мне принимать душ и надевать особого рода очки при чтении и письме. Добрый Пич дожидался меня у дверей и повел меня - признаться, я засыпал на ходу - в один из городских садов (погода была чудесная), где я снова встретил Бегасов, Шмидта, Брауна, одного из вождей национал-либеральной партии и т. д. и т. п....В полночь я без чувств повалился в постель и проспал мертвым сном до семи часов утра. Сейчас я бодр и весел - дел у меня еще много - жалею лишь, что не попросил вас на всякий случай написать мне в гостиницу "С.-Петербург": теперь я бы уже получил письмо от вас! Сегодня вечером в 11 часов качу дальше - завтра пошлю вам весточку из Кенигсберга4 - прежде чем послать это письмо, окончу его, или, вернее, прибавлю к нему еще страничку. Не перестаю думать о милом Бадене и всех обитателях дорогого моему сердцу домика в Тиргартене...

3 1/2 ч.

Вырвавшись на мгновение из дружеских когтей Пича, спешу написать вам. Ауэрбах продержал меня битых три часа, рассказывая содержание своего романа - думаю, что это может быть очень недурно; идея мне понравилась, но ведь все дело в выполнении и от него все зависит. Издатель предложил мне выпустить мои сочинения за мой же счет - я послал его ко всем чертям. Пич повел меня к Паулю Мейергейму, очень талантливому художнику (в духе Кнауса, только в нем гораздо больше силы и жизненной правды) - там я видел чудесные вещи (особенно хорошо стадо коз в лесу и о ним старичок пастух). Потом я еще раз побывал у Бегаса, и мое впечатление подтвердилось. Все газеты кричат о "Людоеде"5 и в "Athenaeum" от 6 июня помещена великолепная статья о "Дыме"6. Напишите Мануэлю, чтобы он прислал вам этот номер. Я хотел его приобрести - но в кабинете для чтения мне не продали... Пожалуй, следовало мне украсть его! Вышлите, пожалуйста, бандеролью номер от 1 апреля "Revue des Deux Mondes" (с "Ергуновым") по адресу Пича (Schöneberger Ufer, 34) для передачи Юлиану Шмидту. Вы найдете его наверху в библиотеке, направо от двери.

Завтра черкну вам словечко из Кенигсберга - а в пятницу утром пойдет уже письмо из С.-Петербурга.

Мне кажется, что прошла уже целая вечность с тех пор, как я уехал, и я непрестанно думаю о возвращении. Будьте здоровы, поезжайте в Мюнхен7, веселитесь и не забывайте меня. Обнимаю вас всех und küsse 1 000 000 mal Ihre lieben Hände.

Der Ihrige {и 1 000 000 раз целую Ваши дорогие руки. Ваш (нем.).}

И. T.

P. S. Прилагаю портрет Султана. Его не хватало в вашей галерее.