Явление тринадцатое - Провинциалка - Иван Сергеевич Тургенев

Дарья Ивановна, одна.

Дарья Ивановна (остается некоторое время неподвижною). Он не обращает на меня ни малейшего внимания - это ясно. Он меня позабыл. И, кажется, я напрасно рассчитывала на его приезд. А сколько надежд у меня было сопряжено с этим приездом!.. (Оглядывается.) Неужели же я вечно должна остаться здесь, здесь?.. Что делать! (Помолчав.) Впрочем, еще ничего не решено. Он почти не видел меня... (Взглянув в зеркало.) Я по крайней мере не крашу своих волос... Посмотрим, посмотрим. (Прохаживается по комнате, подходит к фортепиано и берет несколько аккордов.) Они не скоро еще выйдут. Ожиданье меня замучит. (Садится на диван.) Но, может быть, я сама заржавела в этом городишке... Почем я знаю? Кто мне скажет здесь, что из меня вышло, кто может в этом обществе мне дать почувствовать, что сделалось со мной? К несчастию, я выше их всех. Я выше их; но для него - я всё-таки провинциалка, жена уездного чиновника, бывшая воспитанница богатой барыни, которую потом кой-как пристроили... а он, он знатный человек, в чинах, богатый... ну, не совсем богатый: дела его расстроились в Петербурге, и он, я думаю, не на один месяц сюда приехал. Он хорош собой, то есть был хорош собой... теперь он белится и красит волосы. Говорят, что для людей в его положении воспоминания молодости особенно дороги... а он меня знал двенадцать лет тому назад, волочился за мною... Да, да, конечно, он волочился за мной от нечего делать; но всё-таки... (Вздыхает.) И я в то время, помнится, мечтала... О чем не мечтаешь в шестнадцать лет! (Вдруг выпрямляясь.) Ах, боже мой! да у меня, должно быть, хранится одно его письмо... Точно. Но где оно? Как досадно, что я прежде о нем не вспомнила!.. Впрочем, я успею... (Помолчав.) Посмотрим. Но как кстати пришли эти ноты и книги! Мне смешно... я, точно генерал перед сраженьем, приготовляюсь встретить неприятеля... А как я переменилась в последнее время! Неужели это я так холодно, так спокойно обдумываю, что мне должно делать? Нужда всему научит и от многого отучит. Нет, я не спокойна, я в волнении теперь, но только от того, что я не знаю, удастся ли... Полно, так ли? Ведь уж я не ребенок, и воспоминания уже стали дороги и для меня... какие бы они ни были... ведь других у меня не будет, ведь уж полжизни, более полжизни прошло. (Умолкает.) Однако они всё нейдут! И чего я прошу? чего добиваюсь? Самой безделицы. Для него дать нам возможность переехать в Петербург, сыскать нам там место - безделица. А Алексей Иваныч всякому месту будет рад... Неужели ж я и этого не добьюсь?.. В таком случае мне и след оставаться в уездном городе... я не заслуживаю лучшей участи... (Прикладывая руку к щеке.) А у меня от этой неизвестности, от всех этих размышлений - лихорадка; щеки так и горят. (Помолчав). Что ж? Тем лучше. (Услышав шум в кабинете.) Они идут... сражение начинается... О робость, неуместная робость, оставь меня теперь! (Берется за книгу и прислоняется к спинке дивана.)