Филиппо Стродзи - Иван Сергеевич Тургенев

В отчизне Данта, древней, знаменитой, В тот самый век, когда монах немецкий Противу папы смело восставал, Жил честный гражданин, Филиппо Стродзп.

5 Он был богат и знатен; торговал Со всей Европой, заседал в судах И вел за дело правое войну С соседами: не раз ему вверяла Свою судьбу тосканская столица.

10 И был он справедлив, и прост, и кротон; Не соблазнял, но покорял умом Противников... и зависти враждебной, Тревожной злобы, низкого коварства Не ведал прямодушный человек.

15 В нем древний римлянин воскрес; во всех Его делах, и в поступи, во взорах, В обдуманной медлительности речи Дышало благородное сознанье - Сознанье государственного мужа.

20 Не позволял он называть себя Почетными названьями; льстецам Он говорил: "Меня зовут Филиппом, Я сын купца". Любовью беспредельной Любил он родину, любил свободу, 25 И, верный строгой мудрости Зенона, Ни смерти не боялся, ни безумно Не радовался жизни, но бесчестно, Но в рабстве жить не мог и не хотел.

И вот, когда семейство Медичисов, 30 Людей честолюбивых, пышных, умных, Уже давно любимое народом (Со времени великого Козьмы), Достигло власти, наконец; когда Сам император - Пятый Карл - родную 35 Дочь отдал Александру Медичису, И сильный силой царственного тестя Законы нагло начал попирать Безумный Александр - восстал Филипп И с жалобой не дерзкой, но достойной 40 Свободного народа, к венценосцу Прибег. Но Карл остался непреклонным - Цари друг другу все сродни. Тогда Филиппе Стродзи, видя, что народ Молчит и терпит, и страшась привычки 45 Разврата рабства - худшего разврата, - Рукою Лоренцина погубил Надменного владыку. Но минула Та славная, великая пора, Когда цвели свободные народы 50 В Италии, божественной стране, И не пугались мысли безначалья, Как дети малолетные... Напрасно Освободил Филипп родную землю - Явился новый, грозный притеснитель, 55 Другой Козьма. Филипп собрал дружину, Друзей нашел и преданных и смелых, Но полководцем не был он искусным...

Надеялся на правоту, на доблесть И верил обещаньям и словам 60 Не как ребенок легковерный - нет!" Как человек, быть может, слишком честный...

Его разбили, взяли в плен. Октавий Разбил же Брута некогда. Как муху Паук, медлительно терзал Филиппа 65 Лукавый победитель. Вот однажды Сидел несчастный после тяжкой пытки Перед окном и радовался втайне:

Он выдержал неслыханные муки И никого не выдал палачам.

70 Сквозь черную решетку падал ровный Широкий луч на бледное лицо, На рубище кровавое, на раны Страдальца. Слышался вдали беспечный, Веселый говор праздного народа...

75 В окошко мухи быстро залетали, И с вышины томительно далекой Прозрачной, светлой веяло весной.

С усильем поднял голову Филиппо:

И вспомнил он любимую жену, 80 Детей-сироток - собственное детство...

И молодость, и первые желанья, И первые полезные дела, И всю простую, праведную жизнь Свою тогда припомнил он. И вот 85 Куда попал он, наконец! Надеждам Напрасным он не предавался... Казнь, Мучительная казнь его ждала... Сомненье Невыразимо горькое внезапно Наполнило возвышенную душу 90 Филиппа; сердце в нем отяжелело, И выступили слезы па глаза.

Молиться захотел он, возмутилось В нем чувство справедливости... безмолвно Израненные, скованные руки 95 Он поднял, показал их молча небу, И без негодованья, с бесконечной Печалью произнес он: где же правда?

И ропотом угрюмым отозвался Филиппу низкий свод его тюрьмы...

100 Но долго бы пришлось еще терзаться Филиппу, если б старый, честный сторож, Достойный понимать его величье, Однажды, после выхода судьи, Не положил бы молча на пороге 105 Кинжала... Понял сторожа Филипп, - И так же молча, медленным поклоном Благодарил заботливого друга.

Но прежде чем себе нанес он рану Смертельную, на каменной стене 110 Кинжалом стих латинской эпопеи Он начертал: "Когда-нибудь восстанет Из праха нашего желанный мститель!" Последняя, напрасная надежда!

Филиппов сын погиб в земле чужой - 115 На службе короля чужого; внук Филиппа заживо был кинут в море, И род его пресекся, Медичисы Владели долго родиной Филиппа, Охотно покорялись им потомки 120 Филипповых сограждан и друзей...

О наша матерь - вечная земля!

Ты поглощаешь так же равнодушно И пот, и слезы, кровь детей твоих, Пролитую за праведное дело, 125 Как утренние капельки росы!

И ты, живой, подвижный, звучный воздух, Ты так же переносишь равнодушно Последний вздох, последние молитвы, Последние предсмертные проклятья, 130 Как песенку пастушки молодой...

А ты, неблагодарная толпа, Ты забываешь так же беззаботно Людей, погибших честно за тебя, Как позабудут и твои потомки 135 Твои немые, тяжкие страданья, Твои нетерпеливые волненья И все победы громкие твои!

Блажен же тот, кому судьба смеется!

Блажен, кто счастлив, силен и не прав!!!

140 Дверь отворилась... и вошел Козьма...