Глава 11 - Конец Чертопханова - Записки охотника - Повести Ивана Сергеевича Тургенева.

Окончательно "доехал", как говорится, Чертопханова следующий случай.

Верхом на Малек-Аделе пробирался он однажды по задворкам поповской слободки, окружавшей церковь, в приходе которой состояло сельцо Бессоново. Нахлобучив на глаза папаху, сгорбившись и уронив на луку седла обе руки, он медленно подвигался вперед; на душе у него было нерадостно и смутно. Вдруг его кто-то окликнул.

Он остановил коня, поднял голову и увидал своего корреспондента, дьякона. С бурым треухом на бурых, а косичку заплетенных волосах, облеченный в желтоватый нанковый кафтан, подпоясанный гораздо ниже тальи голубеньким обрывочком, служитель алтаря вышел свое "одоньишко" проведать - и, улицезрев Пантелея Еремеича, почел долгом выразить ему свое почтение - да кстати хоть что-нибудь у него выпросить. Без такого рода задней мысли, как известно, духовные лица со светскими не заговаривают.

Но Чертопханову было не до дьякона; он едва отвечал на его поклон и промычав что-то сквозь зубы, уже взмахнул нагайкой...

- А какой у вас конь богатейший! - поспешил прибавить дьякон. - Вот уж точно можно чести приписать. Истинно: вы муж ума чудного, просто аки лев! - Отец дьякон славился красноречием, чем сильно досаждал отцу попу, которому дар слова присущ не был: даже водка не развязывала ему язык. - Одного живота, по навету злых людей, лишились, - продолжал дьякон, - и, нимало не унывая, а, напротив, более надеясь на Божественный промысел, приобрели себе другого, нисколько не худшего, а почитай даже что и лучшего... потому...

- Что ты врешь? - сумрачно перебил Чертопханов, - какой такой другой конь? Это тот же самый; это Малек-Адель... Я его отыскал. Болтает зря...

- Э! э! э! э! - промолвил с расстановкой, как бы с оттяжкой, дьякон, играя перстами в бороде и озирая Чертопханова своими светлыми жадными глазами. - Как же так, господин? Коня-то вашего, дай Бог памяти, в минувшем году недельки две после Покрова украли, а теперь у нас ноябрь на исходе.

- Ну да, что же из этого?

Дьякон все продолжал играть перстами в бороде.

- Значит, с лишком год с тех пор протек, а конь ваш, как тогда был серый в яблоках, так и теперь; даже словно темнее стал. Как же так? Серые-то лошади в один год много белеют.

Чертопханов дрогнул... словно кто рогатиной толкнул его против сердца.

И в самом деле: серая масть-то ведь меняется! Как ему такая простая мысль до сих пор в голову не пришла?

- Пучок анафемский! отвяжись! - гаркнул он вдруг, бешено сверкнув глазами, и мгновенно скрылся из виду у изумленного дьякона.

- Ну! все кончено!

Вот когда действительно все кончено, все лопнуло, последняя карта убита! Все разом рухнуло от одного этого слова: "белеют"!

Серые лошади белеют!

Скачи, скачи, проклятый! Не ускачешь от этого слова!

Чертопханов примчался домой и опять заперся на ключ.