ЛичностиЛермонтовПушкинДельвигФетБатюшковБлокЧеховГончаровТургенев
Разделы сайта:

«Палата № 6» – чеховский «фаталист»



Вернуться к списку рефератов

Мастерство Чехова-сатирика (на примере рассказов)

Еще одна характерная особенность Чехова: его проза по совершенству отделки сопоставима с прозой поэтов. Такая проза непременно несет в себе поэзию. Чехов, не будучи поэтом, учился мастерству именно на прозе поэтов и является последователем не своих старших знаменитых современников – Л. Толстого и Достоевского, а своих «дедов» – Пушкина и Лермонтова. Свидетельство тому – явное продолжение их традиций в его зрелом творчестве: философская основа произведений; лаконизм, сосредоточенность повествования на главном, отсутствие «болтливости» (весьма характерной для беллетристов XIX-XX веков); внимание к объему, не превращающему чтение одного произведения, написанные порой под давлением критиков, строится «блоками», дающими читателю возможность отдохнуть, на время прервать чтение («Степь», «Человек в футляре», «О любви»); наконец, совершенство в отделке формы (лексика, ритм, единая методика произведения).

По существу, «Палата №6» – это чеховский «фаталист», «фаталист» конца XIX века. Полемика с Львом Толстовым в деликатной, непрямой форме проходит через многие произведения Чехова, а наиболее резкие его выступления против «толстовства» содержатся именно в «Палате №6», да еще в «Крыжовнике».

В «Палате №6» и «Фаталисте» проверяется одна и та же философская теория; при этом не только способы ее проверки жизнью прямо противоположны (повышенная активность Печорина и полная пассивность доктора Рагина) – прямо противоположны и результаты: герой «Фаталиста» выигрывает крайне опасную схватку – герой «Палаты №6» полностью проигрывает жизненную битву, в которую и не вступал: ее вели другие, умело и нагло, пользуясь его пассивностью. Чехов, конечно же, созидательно отталкивается от лермонтовского «Фаталиста» и лишний раз показывал своим современникам, как низко они пали в самом подходе к философским системам по сравнению с деятелями золотого века.
Много говорилось в былые годы об атеизме Чехова-врача, «материалиста» уже в силу своей первой профессии. Произведения Чехова опровергают эту грубую натяжку. Так, в уста художника в «Доме с мезонином» писатель вложил самые горячие свои мечты о всеобщей увлеченности религией: «Раз человек сознает свое истинное призвание, то удовлетворять его могут только религия, наука, искусство, а не пустяки» – не «книжки с жалкими наставлениями и прибаутками». Ограничены для Чехова и переход от сугубо земных проблем к загадкам мироздания, и восприятие Земли как части необъятного космоса, и сердечно-теплое отношение к евангельским образам (все это – в пушкинско-лермонтовской традиции). Вот, к примеру, рассказ «Студент», с его ярким переживанием событий в Гефсиманском саду. Или реплика Пети Трофимова о бессмертии – реплику, проникнутую горячим авторским чувством (Чехов неоднократно отдавал свои заветные мысли героям, к которым относился критически; да у него, собственно, и нет героев безупречных). В его произведениях звучат периодически мысли о бессмертии души, наверно, так думал и Чехов.

Для Чехова чтобы быть фаталистом деятельным, надо видеть в человеческой жизни более высокие цели и задачи, чем материальное благополучие, безопасность, покой, чем искусство «жить, чтобы жить» и как можно дольше. «Для какой цели я родился?». Этот вопрос волновал и Чехова. Отсутствие высоких целей у интеллигенции его времени удручало его, как и Лермонтова. Искать пути для социального прогресса, не забывая за земными заботами о Боге, о высшей правде – вот призыв звучащий в произведениях Чехова. И, пожалуй, наиболее непосредственно, искренне выражает себя писатель в монологе Ивана Ивановича («Крыжовник»): «– Павел Константиныч, – проговорил он умоляющим голосом, – не успокаивайтесь, не давайте усыплять себя: пока молоды, сильны, добры, не уставайте делать добро! Счастья нет, и не должно его быть, а если в жизни есть смысл и счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро!» Иван Иваныч говорил это, «как будто просил лично для себя». То же хочется сказать и о самом Чехове: его завет нам, его горячая просьба «лично для себя»: «Не уставайте делать добро!»

Главная|Новости|Предметы|Классики|Рефераты|Гостевая книга|Контакты
Индекс цитирования.