Болдинский реализм 1828-1833

Содержание

Раннее творчество 1813-1820

Становление реализма 1823-1828

Болдинский реализм 1828-1833

Документальный реализм 1834-1837

Заключение

В пушкиноведении неоднократно отмечалось, что на рубеже 1830-х гг. творчество Пушкина приобретает новое качество, которое в полной мере обнаруживается во время Болдинской осени 1830 г., когда — на протяжении двух месяцев — из-под пера поэта выходит целая библиотека произведений. Впрочем, некоторые из них (вторая часть «Евгения Онегина», «Маленькие трагедии», сказки) яви­лись воплощением замыслов предыдущих лет, что само но себе позволяет отодвинуть границу исследуемого периода к более ранним годам.
Нам представляется, что новый поворот творческого развития Пушкина достаточно четко обозначился в 1828 г.з Этот год был заметной вехой не только во внешней, но и во внутренней,духовной биографии поэта. В августе 1827 г., завершая первую часть «Евгения Онегина», Пушкин скажет:

Познал я глас иных желаний.
Познал я новую печаль:
Для первых лет мне упований,
А старой мне печали жаль.

Пушкинская поэзия схватывала само течение жизни. противоречивой, но не беспросветно-мрачной. Показа­тельно в этом отношении стихотворение «Царскосельская статуя», в которой «дельвиговское» начало вполне оче­видно: здесь его любимый размер, его умение накинуть на современность покровы древности, свойственная ему пла­стическая скульптурность стиха. И все же это не имитация чужого стиля, а его пушкинское свободное усвоение:

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой:
Дева. над вечной струси, вечно печальна сидит.

Пушкин, всегда чрезвычайно внимательно относив­шийся к сближениям дат, не мог пройти мимо указанного совпадения: оно подчеркнуто параллелизмом двух строф. Однако странное сближение позволяет Пушкину острее почувствовать сущностное несходство двух исторических событий, в отличие от других современников, впрямую уподоблявших поход Олега и русско-турецкую войну 1828—1829 гг. Жанр сказки в творчестве Пушкина крайне разнообра­зен. На рубеже 1820-х гг. он обращается к жанрам богатыр­ской сказки-поэмы. Пушкина начала 1830-х гг. сказка — не только традиционный народно-поэтический сюжет, но, в определенном смысле, своеобразный угол зрения на действительность. Фантастический элемент в пушкинских сказках опре­деляет торжество нравственного идеала, подчас недостижи­мого и реальной действительности, но — в соответствии с народной моралью — в принципе необоримого. Пушкинское творчество рубежа 1830-х гг. вбирает в себя отсвет обеих обозначенных здесь сторон жизни и тем самым — чем дальше, тем все в большей мере — приобре­тает тревожную, трагедийную направленность. Роман завершен Пушкиным в 1831 г., когда была выстроена новая композиция заключительной главы и всего произведения (в составе восьми глав). Более лако­ничными, но и более лиричными становятся теперь первые строфы, посвященные царскосельским юношеским впечат­лениям. Из «Путешествия Онегина» сюда переносятся четыре строфы, содержащие сочувственное противопоставление Онегина «среднему» светскому чело­веку и сближающие Онегина с Чацким («Он возвратился и попал, как Чацкий, с корабля на бал»). В Царском Селе дописано несколько строф. Написанное 5 октября 1831 г. «Письмо Онегина к Тать­яне» подчеркнуло зеркальную композицию романа. Фабула романа обрывается весной 1825 г. Не забудем, что, мысленно продолжая судьбу Онегина, Пушкин пред- полагал, что он способен на героическую гибель. Окончание романа «Евгений Онегин» дорого далось Пушкину, потребовало от него высшего напряжения твор­ческих сил. Нельзя не заметить, что в 1831—1832 гг. в твор­честве Пушкина наступает своего рода пауза: в эти годы написана лишь «Сказка о царе Салтане» и несколько стихотворений. Историзм творческого метода Пушкина в 1830-е гг. приобретает новое качество. При относительном затишье в сфере художественного творчества поражает грандиоз­ность пушкинских замыслов исторических сочинений 1831—1832 гг.: история французской революции, история Украины, история Петра 1.
Болдинская осень, по своему значению в творческой биографии Пушкина не усту­пающая более знаменитой, первой. Лирическая исповедь этой поры — не опубликованное при жизни поэта стихот­ворение «Осень». Первые октавы, развившиеся в 1830 г. в Болдине в поэму «Домик в Коломне», написаны Пушкиным не­сколько ранее. Известен черновой автограф строк, тесно связанных тематически с началом болдинской поэмы. В «Домике в Коломне» Пушкин осваивал качественно иную — повествовательную — октаву. Вместо единой синтаксической конструкции, обнимающей всю строфу. Во время Болдинской осени Пушкин набросал заметку о «Графе Нулине»: «В конце 1825 года находился я в де-ревне. В бумагах Пушкина сохранилась выполненная им обложка к циклу болдинских пьес 1830 г., на которой одно за другим было намечено несколько названий: «Драмати­ческие сцены», «Драматические очерки», «Драматические изучения» и, наконец, «Опыт драматических изучении». Продолжая «опыт драматических изучений», следую­щую пьесу цикла Пушкин открывает эпиграфом из «Дон-Жуана», оперы Моцарта: «Л е порелл о: О любезнейшая статуя командора! В начале 1828 г.(т. е. в тот год, когда Пушкин записал ст-роки из «Каменного гостя» в альбом М. Шимановской) в черновом варианте строфы XI главы седьмой «Евгения Онегина», где речь идет о замужестве Ольги, в том же ключе вспоминается Ленский: . . . из могилы Не вышла в сей печальный день Его ревнующая Тень, И в поздний час, Гимену милый, Не испугали молодых Следы явлений гробовых. Среди произведений Пушкина «Анджело» стоит особ­няком, Жанр его в пушкинском творчестве не имеет аналогии. "Анджело" переделка шекспировской комедии, и сравнение с нею помогает выявить оригинальность пушкинской трактовки классического сюжета. Пушкин — в отличие от Вольтера — тща­тельно прорабатывает характеры своих героев, хотя и подчиняет их одной доминирующей черте. Таковы «пре­добрый, старый Дук»; «Луцио, гуляка беззаботный. В седьмом томе «Истории государства Российского» Пушкин обратил внимание на следующее рассуждение Карамзина: «Два государя, Иоанн и Василий, умели на­веки решить судьбу нашего Правления и сделать Самодер­жавие как бы необходимою принадлежностию России, единственною основою целости ее, силы, благоденствия. В исследовательской литературе я почти не нахожу работ, в которых «Песни западных славян» были бы поставлены в контекст творчества Пушкина 1830-х гг. и осмыслены как целостное пушкинское произведение. Просветительское представление о разумных тенден­циях исторического процесса было сохранено Пушкиным на протяжении всего его творчества, но на рубеже 1830-х гг. он все с большей тревогой приглядывался к отзывающимся в повседневной, частной жизни современ­ников результатам исторических событий, постигая слож­ную диалектику исторического движения, В этом отноше­нии по общей своей мысли «Песни. . .» развивают в своеоб­разной форме те же идеи, которые воплощены в «Пиковой даме» и в «Медном всаднике».